Основной капитал. Восстановление.

С окончанием войны задачи обеспечения армии перестали доминировать, и во всех странах началась перестройка хозяйства. В России в ходе Гражданской войны особое внимание уделялось только военной промышленности, предприятия которой были переведены в разряд «ударных». Вся прочая промышленность, в том числе производившая так называемые «деревенские товары» пришла в упадок и выпускала мизерное количество продукции. Вследствие этого и крестьяне не склонны были выращивать продовольствие сверх собственного потребления. Обмен товарами между городом и деревней сократился до минимума, поэтому голод в городах был неизбежен.

Вот в этих условиях весной 1921 года состоялся Х съезд РКП, рассматривавший вопросы управления хозяйством, которые вылились в дискуссию о профсоюзах, и продовольственный вопрос, поколебавшие партийное единство. Важнейший в то время топливный вопрос на съезде фактически не обсуждался. Между тем, в первые годы после гражданской войны республика испытывала жесточайший топливный голод. Основным топливодобывающим районом в то время был  Донбасс. Но в 1920 производительность его угольных шахт составляла 35% от довоенной, а численность рабочих сократилась вдвое по сравнению с 1913. На территории Донбасса была введена трудовая повинность для мужчин от 18 до 45 лет, создана трудовая армия. По решению ЦК РКП(б) было образовано Временное совещание по Донбассу во главе с Дзержинским.

В нефтяной промышленности в 1920 году из 1342 предприятий, входивших в Главнефть, действовало лишь 503 (37,5%), которые давали 41,4%  от уровня добычи 1913 года.  В Бакинском районе в то время эксплуатировалось 960 скважин (до войны было 3500), в Грозненском — 100 (350), , в Урало-Эмбенском — 10. Бездействующие скважины обводнялись и угрожали существованию месторождений нефти. В ноябре 1920 была создана комиссия ЦК РКП по нефти, которая разработала программу технической реконструкции отрасли. На Х съезде вопрос технической реконструкции не обсуждался, однако СТО стремилось заручиться поддержкой съезда в этом деле. Это вызвало недоумение. Микоян заявил, что не может взять на себя такой ответственности, не получив разъяснения. Каменев (Розенфельд) разъяснил, что «катастрофа», которая наблюдается на бакинских промыслах, «заключается в оводнении нефтяных источников и в том, что мы не можем собственными средствами приостановить эту болезнь». Обводнение началось ещё в 1905 году и постоянно росло. Комиссия ЦК решила сдать нефтепромыслы в концессию иностранным компаниям, не публикуя об этом сообщений, чтобы не утяжелить условия сделки. На самом деле в комиссии не было единства, поэтому вопрос и был вынесен на съезд. Но обсуждать технические детали в таком составе было невозможно, а закрепить сомнительное решение в высшей инстанции желательно. Это своего рода жульничество породило порядок решения сложных технических вопросов, при котором детали обсуждали в комиссиях до пленарного заседания, а на пленуме съезда прений, как правило, не вели. Микоян же в конце этой полемики предложил «одобрить общую резолюцию о концессионной политике, а этот вопрос о концессиях в Баку снять».

В целом промышленность во второй половине 1920 года несколько оживилась, особенно обеспечивавшие транспорт заводы Московского района. В декабре съезд главных инженеров заводов юга России разработал производственную программу ЦПТИ (Центральное правление тяжёлой индустрии юга России) на полугодие. Однако в первой половине 1921 продовольственный кризис привёл к понижению выработки угля в Донецком бассейне, и к маю нехватка топлива и продовольствия вызвала сокращение производства в металлургической и текстильной отраслях. Производство чугуна в то время составило к уровню 1913 года 3%, тканей – 7%.

 

***

В мае 1921 СТО принял постановление «О восстановлении каменноугольной промышленности Донбасса», которое требовало  сконцентрировать производство. Уже на 1 июля в эксплуатации оставалось только 42% шахт, состоявших в ведении Центрального правления каменноугольной промышленности Донбасса (по сути бывшего Продугля). Эти шахты давали 2/3 довоенной добычи. Ряд шахт был закрыт и в Кузбассе.

В августе был принят «Наказ Совета Народных Комиссаров о проведении в жизнь начал новой экономической политики». В наказе отмечалось, что государство оказалось не способным «управлять громадной массой самого разнообразного типа предприятий». Возникли незаинтересованность работников в результатах труда, безответственность, распыление ресурсов. ВСНХ предписывалось сосредоточить в своём непосредственном управлении отдельные отрасли производства и важные предприятия, которые следовало вести на началах точного хозяйственного расчёта и лишь в пределах обеспечения ресурсами. Все остальные предприятия следовало сдавать в аренду кооперативам и другим объединениям, а также частным лицам. Таким образом, производилась разгрузка государственного аппарата. Предприятия, оставшиеся не сданными в аренду, подлежали закрытию. Аналогичные меры были предписаны и для губсовнархозов. Было признано необходимым создание нормальных условий для деятельности кустарной и мелкой промышленности, которая оставалась не национализированной. К апрелю 1923 на арендованных предприятиях работало 75 тысяч рабочих (8,4% по отношению к трестированной промышленности). Половину арендаторов составляли частные лица. Что касается сдачи в концессию, то на XII съезде Раковский (Станчев) говорил: «Концеском будет распоряжаться богатствами всех республик, он будет распоряжаться рудой на Украине, углем, нефтью, марганцем и т. д. на окраинах. Вот что такое концеском». Но, тем не менее, против создания союзного концескома он не возражал.

Рационализация производства в угольной промышленности уже к середине 1922 года увеличила среднюю добычу на одну шахту в 4,4 раза по сравнению со второй половиной 1920. В нефтяной промышленности развивалось применение электроэнергии. В 1922/23 в Баку уже 81,9% добытой нефти было получено при помощи электричества. С 1922 года добыча нефти прирастала всё больше в результате разработки более глубоких горизонтов и ввода новых площадей. А в апреле 1923 бакинские нефтяники сдали в эксплуатацию первый морской нефтяной промысел — «Бухта Ильича». В целом в СССР в 1921 было добыто 3781 тысяча тонн нефти (41% к уровню 1913), в 1922 – 4658 (50%),  1923 – 5277 (57%).

В ходе гражданской войны продолжалось создание трестов, и к началу 1920 года их было уже 179. В металлообрабатывающей, химической, текстильной промышленности России в трестах было занято около половины рабочих соответствующих отраслей. В начале 1920 был создан трест, на предприятиях которого до революции производилось 2/3 российского чугуна. В сентябре 1921 из него был выделен трест «Югосталь». Трест «Азнефть» в апреле 1921 объединил нефтяную промышленность Азербайджана. Трест ЦУГАЗ объединил все автомобильные и авторемонтные заводы России. Тресты Арматрест и Точмеханика – приборостроительные заводы. В петроградский трест Машинострой вошли Путиловский, Металлический, Феникс, Нобель, Лесснер и другие заводы. Петроградский судостроительный трест объединил питерские верфи. В цветной металлургии были созданы тресты Цинко-свинцовый (1600 работников) в Рудном Алтае, Уралплатина (2628), Лензолото (фактический наследник «Лензото»). В химической промышленности в 1921 ВСНХ утвердил тресты Химуголь (2682) в Донбассе, Фармоправление (1652, крупнейший завод – Феррейн), Анил-заводы (1136), Лако-краска (471) в Москве и Ярославле, Ацетометил (350), заводы которого находились в Дмитрове, Рыбинске, Воскресенске и других городах. Льноправление включало Костромское и Муромское объединения и производило третью часть льна в России. Трест Северолес включал 42 лесопильных предприятия. Всего к весне 1923 было 484 треста, объединявших 4482 предприятия, с 825 тысячами рабочих. В том числе центральных трестов – 71, с 344 тысячами рабочих. При этом Рабкрином было выявлено, что во многих случаях имело место простое переименование. Так, Москожа превратилась в Московский кожевенный трест, Главрезина – в Резинотрест, Главстекло в Стекольно-фарфоровый трест, Главанил – в Анилтрест, Главчай – в Чаеуправление. Согласно постановлению XII съезда РКП (1923) «О промышленности», тресты управляли порученными им частями государственного хозяйства в пределах, потребностей хозяйствования в рыночных условиях. Пределы эти определялись вышестоящими государственными органами. Постановление назвало «неправильной и гибельной» политику, несущую ущерб тяжёлой промышленности. «Без восстановления последней лёгкая промышленность, как и всё хозяйственное строительство, была бы лишена фундамента, – декларировалось в нём. – Уголь, нефть, металл — вот те отрасли промышленности, успехи которых действительно обеспечат и хозяйственное процветание республики, и её внешнюю безопасность».

Многие тресты были образованы из существовавших в период военного коммунизма «кустов» – местных объединений, ограниченных определённым районом. Такими были подчинённые Главметаллу завод Электросталь,  завод Столль в Воронеже, Воткинский завод. Промбюро, руководившему промышленностью юго-востока, были подчинены тресты Укрсельмаш, объединявший заводы Гельферих-Саде и Мельгозе в Харькове, Эльворти в Елисаветграде и другие; Южный судостроительный трест в Николаеве (завод Наваль); объединение Прометалл в Ташкенте; Южноукраинский сельмаштрест, более половины мощностей которого составляли заводы Копп и Лепп-Вальман в Запорожье. Среди трестов подчинённых губсовнархозам были Объединение первой группы заводов металлообрабатывающей промышленности Донсовнархоза, 88% мощностей которого составлял завод Аксай. Существовали Киевский металлотрест, Объединение металлической промышленности Кубчеробласти, Подольское объединение Пароремонт, в котором крупнейшим заводом был Зингер, Омский Металлотрест. Близ Нижнего Новгорода было образовано Павловское районное правление металлической промышленности, в нём самым мощным предприятием была Теребинская инструментальная фабрика в Павлове. Действовал Тульский металлотрест, Правление Череповецкой металлообрабатывающей промышленности и другие.  По соглашению ВСНХ с Московским совнархозом были образованы Тверской, Московско-Пресненский, Московский, Серпуховской и Орехово-Зуевский тресты текстильной промышленности. А в московской пищевой промышленности Чаеуправление было подчинено непосредственно ВСНХ. Производство мыла было передано губернским совнархозам, как и производство растительных масел, которым до революции занимался «Салолин» на Кубани. Всего к весне 1923  существовало  64 областных треста с 183 тысячами рабочих и 349 губернских с 291 тысячей.

В феврале 1922 большая часть главков была ликвидирована. Остались только Главметалл, Главэлектро, Главвоенпром. Вслед за тем были образованы синдикаты: Всероссийский текстильный, Синдикат соляной промышленности, Синдикат швейной промышленности. В апреле-мае были организованы Синдикат спичечной промышленности, Сельмаш. Надо заметить, что заводы трестов Укрсельмаш и Южноукраинского в 1912 году производили 53% сельхозмашин в Российской империи. Позже образовался синдикат Уралмет, объединивший тресты Южноуральский, Екатеринбургский, Богословский,  Среднеуральский и Пермский. Это, по сути дела, наследник дореволюционной «Кровли».  Металлический синдикат Центрального района объединил тресты ГОМЗ, Мальцевский, Гозачугплав, Мосмашинотрест, Дюмо. Были образованы также синдикаты Продасиликат, Консервбюро. Всего к началу 1923 года было 17 синдикатов. Синдикаты осуществляли кооперацию государственных трестов в деле снабжения, сбыта готовой продукции, кредитования, внешней торговли.  Правления синдикатов избирались на собрании представителей трестов. Тресты сами определяли долю своего снабжения и сбыта, передаваемого в ведение синдиката.

В августе 1921 Совнарком установил, что ВСНХ является органом (на правах министерства), проводящем в деловом порядке утверждённые СТО планы и общие хозяйственные директивы в области промышленности. Таким образом, СТО фактически становился «советом директоров» всего советского хозяйства («Нашей марки»), а ВСНХ – главной конторой национализированной промышленности. Специальными комиссиями было установлено и на XII съезде партии подтверждено, что управление государственной промышленностью осуществляется ВСНХ главным образом через посредство трестов и синдикатов имеющимися хозяйственными органами государства, приспособленными к условиям нэпа, то есть рынка.

В 1919 в составе Отдела металла ВСНХ имелось отделение Военной промышленности. В этом отделении были артиллерийско-броневая часть, судостроительная часть, авиачасть. Позже отделение было преобразовано в Главвоенпром, который остался в прямом подчинении ВСНХ наряду с двумя другими важнейшими главками. Ликвидация остальных главных управлений ВСНХ способствовала повышению роли промбюро, существовавших на Урале, в Сибири, на Юго-Востоке, Северо-Западе, в Казахстане и являвшихся местными концернами ВСНХ.

В августе 1921 аппарат Чусоснабарма был влит в общий аппарат ВСНХ. Весной 1922, на XI съезде Ленин дал высокую оценку работе Рыкова в Чусоснабарме и Цюрупы в Наркомпроде. При этом заметил, что из 18 наркоматов 15 – никуда не годны. Он предложил избрать Рыкова членом бюро ЦК и членом Президиума ВЦИК. Рыков в то время был председателем ВСНХ. В мае он стал заместителем Ленина в СТО и Совнаркоме. Председателем ВСНХ был назначен Богданов. Его заместителем был Пятаков – сторонник самых крайних решений. Он оттеснил Богданова, и стал проводить ту экономическую политику, которую считал правильной. Через год у Ленина, который тогда уже болел, было три «зама»: Рыков (СТО), Каменев (финансовый комитет) и Цюрупа (промышленность).

При образовании СССР были созданы СТО, СНК и ВСНХ СССР. Их взаимоотношения были такие же, как и в РСФСР. Основная часть аппарата ВСНХ СССР перешла к нему от ВСНХ РСФСР. В 1922 году была произведена чистка комиссий Совнаркома и СТО. При этом насчитали 120 комиссий, а необходимыми оказались 16. «Вместо того, чтобы отвечать за своё дело, прячутся за комиссии», – констатировал Ленин. Ситуация была сложной. «Вообще, 1922 и 1923 годы, по оценке Валентинова, были временем таких перестроек в промышленности, которые приближались к хаосу», – пишет Верхотуров. И даже в самом здании ВСНХ постоянно велась перепланировка кабинетов, перемещение отделов и сотрудников.

***

Весной 1923 Красин обращал внимание на то, что  «политическая линия партии … не должна мешать восстановлению производства». Для этого он предлагал в руководящем аппарате отвести хозяйственникам «такую же долю влияния», как «литераторам и чистым политикам». Он говорил  о необходимости продолжительной выучки управляющих, выступая против частых перебросок их из учреждения в учреждение. Но негодование Зиновьева (Радомысльского) более всего вызвали его слова об изменении задач партии, ставшей правительством огромной страны. Правоту Красина  частично признал Дзержинский,  согласившийся,  что  только  в  процессе  самого  производства  можно  это   производство исправлять.

В 1923 синдикат «Сельмаш» объединял тресты: Южно-Украинский, Укрсельмаш, Донсельмаш, Тульский губсельмаш, Гомметал (Гомель), Иввозпромторг (Иваново), Металлопром (Тверь) и ряд других, в том числе и ГОМЗА. В состав Главвоенпрома входил трест Промбронь, две трети мощностей которого составлял завод Руссобалт, эвакуированный во время войны в Фили. Он даже выпустил несколько автомобилей модели «С» под маркой «промбронь». В 1923 на его площадку был переведён ряд небольших авиазаводов, и это предприятие было сдано в концессию немецкой фирме «Юнкерс».  Ведущим авиазаводом в СССР в то время был «Дукс» (ГАЗ-1). Ряд небольших механических заводов в Подмосковье были объединены в трест «Моссредпром», производственная мощность которого примерно равнялась заводу Руссобалт. Такого рода объединения возникали повсеместно. Нерентабельные заводы закрывались. Например, в Главкоавиа в 1922-24 были закрыты заводы в Одессе, Симферополе, Пензе, Сарапуле. 17 трестов напрямую подчинялись Главметаллу, в том числе: Госпромцветмет, правление Мальцевских заводов, Главшвеймашина, ЦУГАЗ, ЦУПВОЗ, Петроградский судостроительный, Югосталь, Южмаш. В составе Южмаша крупнейшими были судостроительный завод Наваль (Николаев) и Харьковский паровозный. В Москве и Петербурге были образованы тресты электротехнической промышленности. В московском тресте ЭТЦР крупнейшим был харьковский завод ВЭК, а в питерском – Сименс-Шуккерт и Северные кабельные заводы. Трест заводов слабого тока (Питер) объединил заводы Эриксон, Сименс и другие.

Для согласования деятельности всех синдикатов металлопро­мышленности была создана «конвенция», которую Дзержинский назвал «Продаметом». Он утверждал, что политика конвенции ведёт к «гибели рабочего государства». Перспективы экономического развития требовали развернуть отечественное паровозостроение. Об этом ещё в 1920 году на IX съезде РКП говорил Троцкий. Если в 1915 году отечественные заводы произвели 917 паровозов, то  в 1918 – 221, а в 1922 – 71. И только в  1923 начался рост производства.

 

***

После смерти Ленина председателем СТО стал Каменев (Розенфельд), а председателем Совнаркома – Рыков. Председателем ВСНХ вместо него был назначен Дзержинский. Созданную к тому времени систему отчётности он называл «системой недоверия» и пережитком бюрократизма. Дзержинский призывал управляющих заводами «объявить ожесточённую борьбу ненужным статистическим формам». ВСНХ в то время состоял из Центрального управления государственными промышленными предприятиями (ЦУГПРОМ) и «министерства», задачей которого было регулирование промышленности в целом.

В Донбассе была создана химическая промышленность. Вместо взрывчатых веществ там наладили производство суперфосфата. Серную кислоту стали перерабатывать в искусственные удобрения, фармацевтические продукты и прочее. Доля Донбасса в добыче угля снизилась с 87% (в 1913) до 76. Доли Подмосковья, Урала и восточных областей выросли каждая на 2%, а доля Кузбасса — на 5%. Нефтяная промышленность в восстановительный период получила 1/3 часть всех капиталовложений государственной промышленности. Были электрифицированы тысячи скважин. При этом расход топлива на собственные нужды снизился с 15,5% от всей добычи в 1913 до 6,9% в 1924/25. Доля скважин, пробуренных после национализации, в 1926/27 году составила в общей добыче бакинского района 71%. Всего в СССР в 1924  было добыто нефти 6064 тысячи тонн, что составило 66% к 1913 году. В 1925 – 7061 тысяча тонн  (76%), в 1926 – 8318 (90%). В 1927 довоенный уровень добычи нефти был превзойдён.

Уже через три месяца после назначения председателем ВСНХ Дзержинский пустил стоявшие с 1918 года Юзовский, Екатеринославский и Краматорский заводы. Это позволило поднять производство чугуна в СССР на 40 %. Однако потребность была на порядок больше. Дзержинский подготовил и передал  в ЦК доклад о развитии металлургии и машиностроения как базы для общего подъёма народного хозяйства. В качестве главных он указал следующие проблемы: высокая себестоимость металла из-за малой загрузки предприятий; задержка оплаты государственными заказчиками; сопротивление НКПС паровозостроению; недостаток мощностей в металлургии; низкая платёжеспособность населения; дефицит кредитов; изъяны в организации производства. Для решения этих задач в сентябре 1924  было создано временное МеталлЧК, которое Дзержинский и возглавил.

Выпуск паровозов, составлявший ещё в 1924/25  46% довоенного уровня, в 1925/26  поднялся до 85%. Существующие типы паровозов были модернизированы: увеличилась их мощность, повышена экономичность. Увеличилось производство паровых котлов, выпуск которых в 1926/27 составил 267% от довоенного. Металлический завод возобновил выпуск паровых турбин. В 1926/27 он составил 576% по отношению к довоенному уровню. Выпуск дизелей на заводе «Русский дизель» (б. Парвиайнен) в 1926 году достиг довоенного. Самые мощные из них вдвое превышали мощность дизелей дореволюционной постройки.

В 1924/25 году промышленность СССР восстановилась на 75% от довоенного уровня. Однако продукция машиностроения – лишь на 58%. В то время многие заводы восстанавливали машины собственными средствами. Создавались мастерские, которые занимались ремонтом и даже изготовлением нового оборудования. А заводы, способные выполнять это, стояли без работы. Переход машиностроения к технической реконструкции и расширению поставил на очередь задачу обновления основного капитала. Начиная с XIII съезда, на партийных форумах принимались постановления о переоборудовании заводов и постройке новых. С 1925/26 начался рост капиталовложений. Дзержинский ставил во главу угла развитие сельскохозяйственного машиностроения. Он обратился к плану Гусева (Драбкина) и предлагал развивать тракторостроение, выступая против замыслов СТО (Каменев) увеличить закупки тракторов за границей. Против расширения промышленности выступал и министр финансов Сокольников (Бриллиант), который утверждал, «что это расширение поведёт нас к гибели». Борьба в руководстве привела к отставке Каменева с поста председателя СТО. Этот пост занял Рыков.

Производство тракторов оказалось делом сложным, и единственным заводом, который его освоил, стал Путиловский. До начала 1927 им было выпущено 600 тракторов. Украинские заводы «Серп и молот» (Гельферих) и «Красная звезда» (Эльворти) наладили выпуск сложных молотилок, предназначенных для работы от тракторов.

Самым крупным объектом нового строительства был Ростовский завод сельскохозяйственных машин. Тогда же началось проектирование Сталинградского тракторного, Уралмаша и Уралвагонзавода.

В текстильной промышленности в 1920 году действовало 484,6 тысяч веретён и 19,4 тысяч ткацких станков, что составляло соответственно 7,15% и 10,2% уровня 1912 года. Загрузка предприятий не превышала 8% довоенного уровня. При этом 92% основных фондов лёгкой промышленности было сохранно. Бездействующие фабрики и заводы быстро вводились в строй. Проводилась перегруппировка оборудования в целях специализации производства, внедрялась механизация, улучшалась организация труда и повышалась его производительность.  Концентрация производства предотвратила распыление сил и средств, способствовала его быстрому восстановлению, бывшему основой смычки между городом и деревней. О её укреплении свидетельствовал объём розничного оборота, который с 1923/24 по 1925/26 в городах увеличился на 97,2%, а в деревне — на 206,9%.

Работа по организации производства и сбыта сосредотачивалась в трестах. В 1921-22 в текстильной промышленности было 52 треста с 484 предприятиями. В ведении ВСНХ находилось 30 трестов общегосударственного значения, с 305 предприятиями.  Остальные тресты подчинялись местным совнархозам. После реорганизации к 1925 в хлопчатобумажной промышленности осталось 19 трестов (из них 12 крупных); 80% льняной промышленности объединяли два крупных треста; большая часть шерстяной промышленности была объединена в три треста.

 

***

В промышленности нэп состоял в ориентации на внутренний, прежде всего крестьянский рынок. Поэтому Дзержинский призывал к союзу с крестьянством. «Наша страна — аграрная, – говорил он, – и сельское хозяйство является той основной базой, на которой и может развиваться наша государственная промышленность». Всё это предполагало строительство в первую очередь заводов по производству сельхозмашин и механизмов. Именно эта программа и начала реализовываться. Однако Каменев и Троцкий заявили, что предложенная Рыковым программа – минималистская, и провозгласили тезис о «сверхиндустриализации». Столкновение этих платформ на июльском пленуме 1926 года было очень острым. Дзержинский в ходе пленума скончался от сердечного приступа. Его смерть привела к смене курса. Председателем ВСНХ был назначен Куйбышев, который вскоре заявил, что нужно избавиться от минимализма. В августе 1926 года Совнарком по его инициативе включил в план первоочередных работ Днепрострой, Волго-Донской канал, Семиреченскую железную дорогу (Турксиб), Сверхмагистраль Ленинград – Москва – Донецк, новый нефтепромысел на Эмбе, Свирьскую гидроэлектростанцию. Всё это объекты энергетического и транспортного строительства, а вовсе не металлургии и машиностроения. Впрочем, Госплан отверг эти претензии, оставив от всего списка только Днепрострой и Турксиб.

Хозяйственники тем временем постепенно подминали государство. Рыков тогда (XV съезд, 1927 год) говорил: «Мы имеем систему всеобъемлющих гигантских организаций, которые являются монополистами в соответствующей отрасли не только хозяйственной, но и общественной жизни. Мы стоим перед опасностью, что эти сложившиеся, окрепшие, имеющие огромное значение в жизни Советского государства органы, приобретя некоторую рутинность и инерцию, будут давить и сдерживать новое, живое, революционное и прогрессивное». Речь шла о государственных монополиях. Как писал Ленин ещё в 1916 году: «всякая монополия… порождает неизбежно стремление к застою и загниванию». Но сторонники монополизации среди большевиков преобладали: не создавая этих гигантских корпораций, невозможно было управлять национализированным хозяйством. Производство и сбыт сахара контролировал Сахаротрест, хлопка – Хлопком.  «Госсельсклад в деле распределения с.-х. машин ставит во главу угла интересы прибыли, – отмечали делегаты съезда, – что приводит к искривлению линии партии». Основные мощности машиностроения были разделены между тремя корпорациями: Южмаштрестом, объединявшим заводы юга России и Украины, ГОМЗ, объединявшим заводы центральной России, и Ленмаштрестом, объединявшим заводы Ленинграда. На заводах Ленмаштреста налаживали производство турбин, электромоторов, генераторов и электрооборудования. Самолётостроение с 1925 года  контролировал «Авиатрест». И хотя он был подчинён Главметаллу ВСНХ, он был такой же государственной корпорацией, как и все прочие. А все корпорации преследовали в первую очередь корпоративные интересы, а не государственные. Интересы народа, «пролетариата», крестьянства они могли учитывать только при посредстве государства.

К концу восстановительного периода стали явственно ощущаться проблемы, тормозящие развитие хозяйства. ВСНХ обвиняли в ведении наспех капитальных работ, закладки шахт, проектирования заводов в Кузбассе. «Мы упёрлись в тупик, который надо во что бы то ни стало преодолеть. Этим тупиком является качество металлургии, – говорили делегаты XV съезда. – Мы можем удовлетворить только половину потребности в котельном железе, остальное приходится выписывать из-за границы».  «Мы нуждаемся решительно во всём», – вторил им Кржижановский. Высокая стоимость электрооборудования препятствовала развитию электрификации. Энергетическое оборудование и станки производились в небольших количествах. Не было развито производство сложного и точного промышленного оборудования, тяжёлых машин для чёрной металлургии и машиностроения. Делегат из Ленинграда Михайлов предлагал построить 2-3 станкостроительных завода. Он призывал изучать и применять опыт мировой передовой науки и техники, в первую очередь американский и германский.

Деятельность Коминтерна привела к разрыву отношений с Британией в 1927 году. В то же время в Польше к власти пришёл противник коммунистов Пилсудский, а Германия переориентировалась на сотрудничество с Западом. Всё это назревало в течение последних лет, и уже в августе 1926 начальник штаба РККА Тухачевский докладывал СТО о неготовности СССР к войне. Он опирался на сравнение войск и вооружений СССР с Польшей и Румынией. Тухачевский стремился использовать политическую конъюнктуру для придания Штабу РККА плановых, контрольных и общеполитических прерогатив; предлагал сделать Рыкова Главным Инспектором Обороны Страны. Выдвинутые им «тезисы о военизации народа» предусматривали превращение Советского Союза в вооруженный лагерь. Но Политбюро тогда не поддалось и даже сократило расходы на армию и военную промышленность. Однако в январе 1927 на московской партийной конференции «военная тревога» прозвучала в речах Бухарина и Ворошилова.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *