За период 1980-2000 население мира увеличилось на треть и достигло 6 миллиардов человек. В 1980 в Китае проживало уже более 1 миллиарда, к 2000 этот рубеж преодолела Индия. Остальные государства от них сильно отстали: все наследники СССР насчитывали к 2000 году 300 миллионов, а США – 281. Бывшие протестантские и коммунистические страны Европы охватила депопуляция, которую отчасти компенсирует иммиграция. Мигранты из Испании и Африки селились во Франции, из Югославии и Турции – в Германии. В США ехали латиноамериканцы. Даже СССР уже в 1980е «импортировал» вьетнамцев. Нормой стал вывод промышленности в «развивающиеся» страны. Он начался уже в 1960е, после того как население Южной Америки превысило население США и Канады. И в СССР планы последних пятилеток предусматривали резкий рост промышленности в Средней Азии.
Согласно «историческому материализму» политика есть концентрированное выражение экономики. Соответственно этому античные сообщества мелких землевладельцев породили демократию («дема» – земельный надел). А, например, в Вавилоне, где земли принадлежали храмам, демократии не было: власть там принадлежала жрецам. В условиях государственно-монополистического капитализма демократия невозможна. В СССР революционные демократы были отодвинуты от власти ещё в 1920е годы. И США свою масонскую демократию в ХХ веке растеряли: политическая информация находится и там под контролем СМИ, то есть, монополий. В СССР экономику контролировал Госплан, бывший председатель которого – Косыгин – в 1964 возглавил правительство. Косыгин выходец из «клана» Жданова, другой представитель которого – Вознесенский – был председателем Госплана в 1938-49. В США государственное вмешательство в экономику не достигло такого уровня как в СССР. Поэтому система управления экономикой и её институты организованы иначе. Многие называют центром экономической власти ФРС. Но следует учитывать и влияние различных фондов: Рокфеллеров, Форда, Карнеги и многих других.
Не смотря на официальное единство экономики, к концу существования СССР в нём кроме «группировки Госплана» были и другие. В первую очередь это ВПК во главе с Устиновым. Этой группе противостояли «сталинцы»: «авиапром» и первоконники, которые через Патоличева могли контролировать внешнюю торговлю. С ВПК была связана «днепропетровкая мафия» во главе с Брежневым. Был ещё «коминтерн» во главе с Андроповым. Названия эти, конечно, условные: официально оформиться группировки не могли и существовали на условиях единства интересов и устных договорённостей. Так вообще организованы все «группы интересов», и на Западе тоже. Там сильны «рокфеллеры» – самая мощная государственно-монополистическая группа. Консерваторы, вероятно, опираются на «Бэнк оф Америка». Отдельную группировку представляют «ротшильды». Их давние связи с революционерами и такими фигурами как Сорос наводят на мысли о сотрудничестве с СССР (через Хаммеров?).
Очевидно, что «рынок» в таких условиях сильно отличается от того, что было в XVIII-XIX веках. Всяких мелких предпринимателей монополии могут при необходимости подчинить или разорить. Но «всякая монополия порождает неизбежно стремление к застою и загниванию», – писал Ленин ещё в 1916 году. «Государство рантье, – говорил он, – есть государство паразитического, загнивающего капитализма, и это обстоятельство не может не отражаться как на всех социально-политических условиях данных стран вообще, так и на… течениях в рабочем движении». В СССР и странах Восточной Европы, где коэффициент «неравенства» (Джини) был самым низким (0,26 в 1991 году), «обуржуазилось» практически уже всё население. Но среди этой инертной массы людей с психологией рантье, тем не менее, была некоторая доля «активистов», которые и есть, по определению Шумпетера, предприниматели. Но в социалистических странах, особенно, их энергия была направлена не на развитие технологий (эта область итак развивалась государством). Узким местом здесь была торговля и финансы. Туда и ринулись силы тех, кому было «надо больше других». В «капиталистических» странах, кроме этого, обнаружились новые особо важные группы товаров: энергоносители, оружие и наркотики. Две последних стали ещё и тайными каналами финансирования, образовав обширную сферу деятельности для разного рода «полевых командиров». При всём этом произошёл отказ от социализма в пользу монетаристской финансовой политики. Это как бы либерализм, но не для всех: население никакой свободы не обретает. Напротив, оно теряет рычаги влияния на власть. А монополии выходят на наднациональный уровень, превращаясь в ТНК.
Первая атака монетаристов произошла в Чили, которую местные ученики Фридмана сделали плацдармом перестройки социалистической экономики в «рыночную». Они ратовали за нерегулируемую открытую внешнему миру экономику, где государство не играет важной роли. Предполагалось освобождение цен, снижение пошлин, сокращение госсектора, формирование рынка капиталов. Отвегрались продвигавшеся Комиссией ООН общепринятые тогда взгляды, предлагавшие импортозамещение, контроль цен и низкие курсы валют (следовательно, ограничение их продажи). С началом реформ инфляция росла, ВВП падал, уровень безработицы поднялся до 17%. Приватизация проводилась без торгов и далеко не в полной прозрачности. Частному сектору передавали электроэнергетику, водоснабжение, телекоммуникации, пенсионную систему. Среди «счастливых приобретателей» оказались люди близкие к власти, в том числе и племянник Пиночета. Развивалась добыча полезных ископаемых на экспорт, что в дальнейшем привело к нехватке природных ресурсов и сокращению внутреннего рынка. Однако рост ВВП составил 40%, и Фридман назвал это «чилийским чудом». В то же время резко выросло неравенство, а уровень бедности составлял 37%. Падение мировых цен на медь в 1980 вызвало кризис: ВВП упал, безработица достигла 20%, ряд предприятий обанкротился. Пиночет тогда восстановил минимальную зарплату и право профсоюзов вести переговоры, принял программу занятости. «Второе чудо» началось в 1985 уже с использованием кейнсианских методов. Были вновь урезаны социальные расходы, снижены налоги на предпринимательство, девальвирован песо и усилена роль центробанка. Эта политика в течение 10 лет дала удвоение ВВП. Однако экономика страны была поставлена в зависимость от добычи минерального сырья, а реальная средняя зарплата в 1974-89 оказалась ниже, чем в 1960е. Подобный курс с 1976 пыталась проводить и Аргентина, хотя и не столь последовательно. В 1989 там «без анестезии» были проведены неолиберальные реформы. Были сокращены военные расходы, и закрыта большая часть военных заводов. Инфляция к 1995 сократилась до 4%, а экономический рост в 1991-94 составил 30%. Но выросли также безработица, коррупция, социальные проблемы.
В Британии в 1979 было отменено валютное регулирование, и вырос вывоз капитала. Для снижения инфляции была увеличена учётная ставка, а для борьбы с бюджетным дефицитом сокращены расходы на образование, дотации государственным предприятиям, депрессивным регионам и ЖКХ. Было прекращено регулирование квартирной платы, поощрялись неполный рабочий день, ранний выход на пенсию, смена профессии и выезд из процветающих мест. Стимулировалось развитие мелкого бизнеса. К 1982 уровень инфляции снизился вдвое, но и объём производства упал на 30% по сравнению с 1970. Промышленность сокращалась, но росли финансовый сектор и сфера услуг. Сформировался «капитализм казино», при котором спекуляции и финансовая торговля стали доминировать в экономике. После 1983 началась распродажа государственой собствненности, но вместо управляющих контор были созданы регулирующие органы (поэтому бюрократии меньше не стало). Были переданы в частные руки и естественные монополии в сфере газодобычи, водо- и электроснабжения, приватизация которых рынок оживить не могла. Всё это способствовало повышению производительности труда, закрытию заводов и сокращению рабочих мест. Количество безработных в 1984 составило 3,3 миллиона человек. Важную роль в стабилизации экономики сыграли доходы от североморской нефти, налог на которую составил 90%. В 1980-е мировая добыча нефти, из-за сокращения добычи странами ОПЕК, несколько сократилась. Однако прочие нефтедобывающие страны, включая СССР, наращивали добычу.
Избранный в 1980 президентом США Рейган также стремился снижать государственные расходы и налоги и сокращать влияние государства на экономику. Его экономическая политика была компромиссом между разными группами консерваторов. Монетаристы настаивали на сокращении денежной массы, неоконсерваторы пытались увеличить военный бюджет, лоббисты интересов богачей стремились сократить налоги, а представители рабочего класса — сохранить пенсии и прочие социальные программы. Начавшийся стремительный рост расходов на вооружение не удалось перекрыть налоговыми поступлениями. Государственный долг вырос с 26% ВВП в 1980 до 41% к 1988. В результате США из всемирного кредитора превратились в крупнейшего в мире должника. Контроль цен был отменён, а уровень минимальной зарплаты заморожен. Были сокращены невоенные программы, включая образовательные, медицинские, талоны на продукты для бедных. Цена нефти в 1980е годы упала, и не было дефицита топлива, с чем некоторые экономисты и связывают окончание кризиса. Безработица постепенно снижалась, ВВП вырос. Инфляция, составлявшая в 1980 14%, к 1988 упала до 4%. Снижение налогов способствовало выходу на рынок новых компаний, в частности «Сиско», «Делл», «Микрософт», в результате чего произошло заметное увеличение числа рабочих мест. Росли транспорт, связь, торговля, туризм, здравоохранение и т. п. На Западе США множество новых предприятий открыли иностранцы. Курс доллара был сильно завышен, и американские товары проигрывали из-за своей дороговизны. Даже американская электроника не выдерживала японской конкуренции. Чтобы поддержать американских автомобилестроителей, администрация Рейгана была вынуждена ввести ограничения на японский импорт. Тогда японцы стали открывать предприятия на территории США. В то же время увеличилось количество бедных, выросло неравенство в распределении доходов. Проблемой крупных городов стали бездомные.
Таким образом, становится очевидным, что причиной отказа от социализма была не нужда, а, как раз, избыток: население удовлетворяло свои потребности в ущерб накоплению. Накопление же средств (богатства) есть основная задача капитализма («свободного рынка»). Население индустриальных стран превратилось в «собаку на сене», поэтому неолибералы ринулись его грабить, и в 1980е добрались до СССР. Доллар стоил тогда официально 73 копейки. Советская экономика была ориентирована не на прибыль, а потому стоимость товаров и цены на них были низкими. Например, тонна угля стоила 6-10 рублей при мировой цене 30-40 долларов. (В рублях 22–29, то есть примерно втрое дороже). Нефть соответственно 15-20 рублей при мировой цене 120 долларов. (88 рублей, дороже раз в 5). Метр проходки нефтяной скважины в СССР стоил 500 рублей, в США – 1000 долларов. (730 рублей, в 1,5 раза). Киловатчас электроэнергии – 1 копейку, в США – 9 центов (7 копеек). Себестоимость поездки в метро (в Москве) 5,1 копейки, в Нью-Йорке – 1,15 доллара (84 копейки). Утюг стоил 5 рублей против 30 долларов (22 рубля). Советские холодильники ценой в 300-320 рублей в Африке продавались по 2000-2500 долларов (1460-1825 рублей, в пять раз дороже). Вот почему вьетнамцы вывезли из СССР огромное количество эмалированной посуды и других товаров: они знали их цену на внешнем рынке. Простые советские с глубоким удивлением наблюдали за этой их деятельностью. Однако «конвергенция» систем упорно готовилась. В 1983-85 в лондонском ИЭП проходили «стажировку» Чубайс, Гайдар, Потанин, Авен, Шохин, Кагаловский, Борис Фёдоров. В 1987 СССР отменил государственную монополию на внешнюю торговлю. В 1990 МИПСА «устанавливал мосты» между восточной и западной экономической теорией и практикой для интеграции экономических систем. В мае советский премьер Рыжков выступил с докладом о переходе к регулируемой рыночной экономике. Но волна митингов с требованием не повышать цены вынудила отложить реформу. С 1985 по 1991 золотой запас СССР сократился более чем в 10 раз. Курс рубля к доллару вырос в 123 раза. Рост экономики (+2,3%) сменился падением (-11%). Внешний долг вырос более чем вчетверо. Этот кризис привёл к власти команду Гайдара – Чубайса. Были отпущены цены, разрешены валютные операции, началась приватизация. Дезорганизация экономики и финансовые спекуляции привели к дефолту в 1998. Рынок ценных бумаг обрушился за год на 75%, рубль был девальвирован на 2/3. После этого во главе правительства был поставлен свояк Гвишиани Евгений Примаков.
В Китае, где достижения были гораздо скромнее, чем в СССР, после смерти Мао к власти пришли реформаторы, и начался период «Гайгэ-Кайфан». Была поставлена цель получения прибыли, достаточной для финансирования модернизации экономики. На первом этапе вместо коммун в сельском хозяйстве были созданы семейные подряды. Земля за пределами городов была объявлена коллективной собственностью селян. Была разрешена международная торговля и иностранные инвестиции. Значительную долю ввозимого капитала обеспечила китайская диаспора (хуацяо). Были созданы специальные экономические зоны, в которых началось бурное развитие современных отраслей. В целом китайская экономика была организована как социалистическая система с центральным планированием и управлением. Но в начале 1990х центральное планирование было отменено, и в течение десятилетия велась работа по созданию банковской системы и рынков капитала. В конце 1990х нерентабельные государственные предприятия были закрыты. Начиная с 1985, ВВП Китая рос в среднем на 9,5% в год.
После сокрушения СССР крупнейшей не вполне рыночной экономикой осталась Япония. Акции там свободно не продаются, а потому нет рантье. Япония – царство труда. Основой «японского чуда» была финансовая система, опиравшаяся не на прибыль, а на недвижимость. То есть предприятия могли быть убыточными, но банки продолжали их кредитовать. По этой причине экономика не слишком зависела от доллара, на который опиралась финансовая система Запада. Доллар же печатает ФРС вне всякой зависимости от каких-либо материальных ресурсов. Финансовая система Японии создавалась в целях роста производства, а не прибылей. Министерство финансов устанавливало уровень цен для акций и облигаций. В конце 1980х кредитные ставки составляли 0,5% (на Западе 5-20%). Зато владельцы вкладов и акций в Японии не получали ничего. Населению акции не продавали – их компании покупали друг у друга потому, что цены на них постоянно росли. Во второй половине 1980х быстро росли активы банков: средняя японская семья откладывала около 30% годового дохода. Образовался избыток капитала при ограниченности спроса. Фондовый индекс вырос более чем в четыре раза, стоимость земли – вдвое. В январе 1990 рынок акций начал падать. Вслед за ним рухнул и рынок недвижимости. Первыми разорились финансовые спекулянты, затем риэлторы, покупавшие земельные участки для застройки, потом строительные компании. Цены на акции и земельную собственность упали. В середине 90х обанкротился ряд крупных банков. Из-за положительного торгового баланса курс иены рос, а спрос падал: зачем покупать сегодня то, что завтра можно купить дешевле? Это вызвало спад производства. Испарились многие спекулятивные активы. Вскрылись и финансовые махинации. Даже к концу столетия, несмотря на усилия правительства, японским банкам удалось ликвидировать лишь около 20% долга. В этой системе цены на акции всегда должны были идти вверх. А их обрушение «удачно совпало» с крушением СССР, когда Япония для Запада стала более конкурентом, чем союзником. Южная Корея и «азиатские тигры» переняли японскую финансовую систему и опирались преимущественно на японские инвестиции. Но в 1997 их постигла та же судьба. Не исключено, что на этих кризисах оттачивалось мастерство специалистов по «регулированию» мировых финансов. В современном мире оно в цене. В то время умножились хедж-фонды, треть из которых базируется в Лондоне. Это частные инвестиционные фонды, недоступные для широкого круга и управляемые профессионалами. Размеры их активов трудно оценить, поскольку их юридическая структура бывает сильно запутана. Один из наиболее известных хедж-фондов это «Квантум» Джорджа Сороса, сыгравший свою роль в развитии азиатского кризиса. Азиатский финансовый кризис начался через месяц после того как власти Таиланда отказались от привязки бата к доллару. Распространён слух, что поставив около 1 миллиарда долларов против бата, Сорос мог благодаря своим политическим связям режессировать процесс. Кризис быстро распространился в Малайзии, Индонезии и на Филиппинах, а к осени коснулся Южной Кореи, Гонконга и Китая.