В СССР антисоветская интеллигенция, пропитавшаяся насквозь мещанством, преклонялась перед Западом. К 1980 коммунисты уже окончательно переродились и отказались от идеи революции. Марксизм заменила так называемая «критическая теория», под названием которой объединяют самые разные подходы. В качестве теоретической установки надежды подавал структурализм – «бодрствующая, тревожная совесть современного знания». Он выступал и против позитивизма, утверждавшего, что мир познаваем и не зависит от сознания, и против гуманизма, согласно которому люди сами создают и познают свой мир. Однако поражение революций 1968 словно пробило дыру, и структурализм «сдулся». Ряд левых деятелей обратился к террору. «Метеорологи» в США, «Фракция Красной Армии» в ФРГ, «Красные бригады» в Италии, «Прямое действие» во Франции производили взрывы, захватывали высокопоставленных заложников. «Красные бригады» даже захватили премьер-министра Италии. Другие «революционеры» кинулись освобождать всевозможные меньшинства. В ряду освобождаемых (от мужа и детей) оказались также женщины. Развернулась пропаганда против семьи. Журнал «Ньюсуик», например, вообще утверждал, что «американской семьи как таковой не существует». «Мы создаём много американских семей разнообразных стилей и форм». («Создают» гуманисты!). Но это были формы сожительства, а не семьи. Семья это место, где рождаются и растут дети, или, как это вульгарно формулировали марксисты, «происходит воспроизводство населения». Поэтому не может быть «семей» «геев и лесбиянок с детьми». Под предлогом политкорректности судебная власть в США стала насаждать двойные стандарты: оскорблять чувства верующих допускается, но неприятие гомосексуализма, иных культур преследуется. Гуманистическая дехристианизация Запада привела к распространению ислама, индуизма, различных сект: сайентологических, «экологических», хилиастических. Рациональный подход будто бы скомпрометирован, и насаждается иррационализм. Люди надеются Сатану перехитрить. Однако радостей на этом пути будет мало, и только киники могут ему следовать, но отнюдь не гедонисты.
Авангардизм к концу ХХ века исчерпался. Впрочем, после того как труды по исследованию советского конструктивизма 20х годов были переведены на европейские языки, в архитектуре появился неоавангард. Пример этого стиля – стеклянная Пирамида Лувра, построенная в 1983-89. Музыка тогда уже включала самый широкий спектр всех известных стилей и техник. Её создание с помощью компьютерных программ стало доступно любителям. Победила культура повседневности: музыка стала «ширпотребом» и знаком принадлежности к той или иной субкультуре. В советском блоке в 1980е музыкальная культура поднялась на невиданную высоту: развивалась и классическая и эстрадная музыка, впечетляющих успехов достигла музыка советских республик, мастерство и количество музыкантов-исполнителей выглядело фантастически. Но при этом «всё здесь замерло до утра», и СССР уже не был центром идей. В 1990 всё это рухнуло, потеряв финансовую поддержку государства. На замещение вакантной кафедры «мирового понтифика» несколько десятилетий претендовал подобный некоему камланию рок. В 1980е на его основе развивалась «готика», опиравшаяся на эстетику романов конца XIX века с их кошмарами, вампирами и вурдалаками. Направление «индастриал» использовало идеи и приёмы советских конструктивистов 1920х годов. Одно из наиболее заметных явлений 1980-90х – «грандж» – сосредоточило в себе всё деструктивное, что только было в панке, хардкоре и металле. Его характерными чертами были грязные аккорды гитар, резкий звук, надрывный вокал. В архитектуре этому соответствовал деконструктивизм, сложившийся в то же время. Это обилие острых углов, торчащие не к месту детали, перекошенные окна, беспорядочный ритм проёмов, кривые бесполезные опоры. В литературе постмодерн тоже насаждал хаос и бессмысленность, выставляя игру единственным прибежищем. Игровая форма там доминирует, а упорядочивание становится нежелательным; и есть мнение, что это реакция на ужасы Мировой войны (особенно на преступления побеждённых). Однако отказ от рационализма произошёл не вследствие его неудач, а скорее вследствие его успехов. Создание на индустриальной основе общества благоденствия (социализма) как раз и было великой победой разума. Но дальнейший путь к построению рая на земле преграждает природа человека. Как писал Гаврила Державин: «Я – червь, я – Бог». А червь иррационален. Поэтому, словно двигаясь по ленте Мёбиуса, наш мир незаметно въехал в иррационализм. Распространился жанр «фэнтези», исчезли ограничения, касающиеся содержания журналов, книг и фильмов, а в фокусе гуманитарных наук оказались раса и пол. Искусством стало буквально «то, что в рамке»: оно просто стало растворяться в среде. Поэтому появились зеркальная архитектура, боди-арт и прочие хэппенинги.
Исчерпанность всякой идеологии и капитуляцию искусства демонстрирует картина Феллини «А корабль плывет» (1983). Следующий его фильм «Джинджер и Фред» о стариках, у которых «есть ещё порох» (или уже только песок?). Качество советского кино в то время упало, но зато Союз кинематографистов оказался в первых рядах «борцов с режимом». Практически одновременно с началом «перестройки» в СССР на Западе началась идеологическая атака: в 1985 Годар представил фильм «Будь благословенна, Мария», оскорблявший религиозные чувства зрителей; а провокационный фильм Скорсезе «Последнее искушение Христа» (1988) был отвергнут публикой. Медиафраншиза «Звездные войны», начавшаяся в 1980, включала массовое производство сопутствующих товаров: пластмассовых фигурок, футболок с символикой фильма и т. д. Доходы от их продажи превзошли доходы проката. Кроме того, были сняты телефильмы и мультсериалы, выпущены компьютерные и настольные игры. Важной составляющей франшизы были комиксы компании «Марвел». Развернулось строительство «диснейлендов», использование в кино компьютерных спецэффектов. Вехой в этом стал «Парк Юрского периода» (1993). Навязанная постмодерном игра толкала к иллюзии. И «иллюзион» не стал этим пренебрегать: «если к правде святой мир дорогу найти не сумеет, честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой». «Сознание спящего человека полностью удовлетворяется происходящим во сне. Убивай, кради сколько хочешь, люби в свое удовольствие». В согласии с этим («Манифест сюрреализма») кинозритель какбы погружается в сон. Наряду с фантастикой (о будущем) популярность приобрёл жанр фэнтези (то же, но о прошлом). Например, «Конан-варвар» (1982), действие в котором происходит какбы в обстановке «тёмных веков». Правда, фильм был раскритикован за грубость и пропаганду мужественности: наступавшая «толерантность» требовала других качеств. На первый план выдвигались «меньшинства», которых вначале представляли «мутанты» (люди Х). Эти комиксы многими понимались как отсылка к борьбе за права негров. Но уже в 1980е появились намёки и на проблемы гомосексуалов, которые в США традиционно ассоциируются с коммунистами. В 1985 вышла «Рыжая Соня» – «женский аналог» Конана-варвара. Её предыстория будто списана у Алексея Толстого (повесть «Гадюка»), но возвращение в женственность не происходит – её заменил феминизм, и Соня стала «идеальным воином». Кинематоргаф всё более погружался в фантазии. Известные сюжеты перелагались с заменой мужских персонажей на женские и лозунга «мужчины могут всё» на «мужчины не могут». Подпиралась эта идеология демонстрацией засилья машин и корпораций. В фильмах Верхувена мужкая «слабость» переходит уже и в область ума («Вспомнить всё», 1990). В середине 1990х начался новый этап развития сюрреалистического чёрного юмора. Сплошные неприятности, отсутствие моральных авторитетов и смысла жизни характеризуют новые «комедии». В 1992 Тарантино снял фильм «Бешеные псы», театральность действия в котором, перекрывается шокирующей натуралистичностью. Персонажи оказываются злобными идиотами, но публика должна это принять с радостью. Постмодернизм, уничтожив общий смысл и тем самым общий подход и единого Бога, позволяет заниматься частными задачами, которые почему-то кажутся важными. Например, оправдывается грабитель, которому деньги были нужны для дорогостоящей операции. При этом по-умолчанию принимается, что ограбленному деньги нужны были меньше. Форман, развивая своё «искусство» снял фильм о тяжёлой судьбе издателя порнографии «Скандалист Ларри Флинт» (1997), вызвавший протесты общественности. В то же время снимались «Зачарованные» и «Жанна Д’арк», атакующие католическую церковь. Камерон снял самый прибыльный в истории кино фильм «Титаник». Вывернул наизнанку все представления людей 2ой половины ХХ века антивоенный и антинемецкий фильм «Спасти рядового Райана». В нём будто бы развиваются те же идеи, но с позиций какого-то безродного гуманизма. Не удивительно, что британское военное министерство не стало оказывать помощь съёмочной группе.
Со второй половины 1980-х началось внедрение компьютерной техники в производство газет, включая планирование и оформление номера, набор, вёрстку и печать, а так же сбор, хранение и распространение информации. С распространением кабельных сетей, ретранслирующих передачи со спутников, развитие получило платное телевидение. В США с 1996 все телевизионные вещатели были обязаны разработать специальную кодировку для чипов, отключающих сцены секса и насилия по желанию родителей. Но это свидетельство не нравственности, а общего падения нравов. В 1982 появилась первая национальная общеполитическая газета «Ю-эс-эй тудей», рассчитанная на людей, выросших в эпоху телевидения: цветные иллюстрации, крупные заголовки, краткие тексты, броская вёрстка. В 1987 она уступала по тиражу лишь «Уолл стрит джорнел». Тираж более миллиона имели также «Нью-Йорк таймс» и «Лос-Анджелес таймс». При этом 75% дохода газет поступало от рекламы, а газетная информация была объективна до бесцветности.
В США издаётся около 20% всех выходящих в мире журналов, специализирующихся на вопросах науки и техники. Журналов бизнеса издается в пять раз больше, чем ежедневных газет общего типа. А сеть военной печати в США самая мощная в мире. К середине 1980-х политика дерегулирования привела к усилению концентрации капиталов. В телевизионной индустрии произошёл ряд слияний. Важнейшим событием стало слияние в 1989 «Тайм инкорпорейтед» и «Уорнер коммьюникейшенс», в результате чего образовалась крупнейшая в мире империя масс-медиа. Вторая мировая группа мультимедиа образовалась при слиянии «Парамаунта» и видеокомпании «Виаком интернешнл». В 1990е было либерализировано антимонопольное законодательство США в области электронных СМИ. Многие ограничения были сняты и серьёзной конкуренции не стало. К началу 1980х новости и общественная информация интегрировались корпорациями на высочайшем уровне финансового контроля. В британской прессе четыре группировки (Мэрдок, Максвелл, Ротермир, Стивенс) владели 85% тиража. Эти процессы наряду с развитием коммуникационных технологий создали возможность превращения Земли в «глобальную деревню», где смотрят одни и те же передачи, читают одни и те же газеты, обсуждают одни и те же события. Программы американских телесетей идут во всём мире, появились зарубежные издания американских журналов и газет. Британские газеты рассылаются в финансовые столицы мира, 80% читателей еженедельника «Экономист» составляют зарубежные подписчики. Это удивительно соответствует представлениям идеолога Пролеткульта Богданова, не ценившего национальную культуру и говорившего о необходимости международного языка, в роли которого он видел упрощённый английский. В США заявляли об информационном наступлении, задавались вопросами о перспективах радио и телевещания по насаждению американских ценностей. Можно говорить об информационном империализме, проявляющемся в концентрации средств информации в руках горстки мощных корпораций; вмешательстве ГМК в сферу информации; господстве информационных ТНК на мировом рынке новостей; усилении информационных диспропорций и дезинформации в пропагандистском обеспечении внутренней и внешней политики. ТНК (транснациональные корпорации) это и есть элемент глобализации, преодоления наций, о котором сто лет назад писал Ортега-и-Гассет. Но трудно поверить, что мир действительно может иметь один центр – «пуп Земли». Скорее можно согласиться с немецким правоведом первой половины ХХ века Шмиттом, сформулировавшим положение о великом пространстве, как субъекте международного права, идущем на смену государству. Сохранение политической гегемонии США помогают обеспечивать «мозговые центры», в основе стратегии которых лежит мысль о необходимости распространения «американских ценностей». Именно из них исходят хлёсткие формулировки и лозунги, захватывающие массы. Строится эта демагогия так, чтобы её трудно было опровергнуть. Однако ни исламскую революцию в Иране, ни распад СССР их эксперты предсказать не смогли. Как и все «нострадамусы», они выдают прогнозы, имеющие «размытый» характер.
Причины краха СССР были, в первую очередь, идеологические. Рост благосостояния снижал социально-политическую активность «населения». При этом, новое поколение советских людей, не знавшее реалий капитализма, полагало, что во всём мире существует такое же равенство, как и в Союзе. Хотя в действительности даже во многих автономных республиках РСФСР дело обстояло не так, как в русских областях. В России распространились основанные на местных реалиях представления, что правительство или предприниматели не могут угнетать собственный народ. Хотя уже в 1960х в городах (Новосибирск, в частности) начальство стало отрываться от народа, заноситься. Про таких стали говорить «зажрался». Затем это словечко распространилось и на «простых» людей, требовавших для себя лучшего и большего. Так распадался коллективизм. В 1980е многие верили, что демонстрируемый западом «средний уровень», доступен там, как и в России, абсолютному большинству. Когда же СССР рухнул, на население обрушился шквал «социального пессимизма», похабщины, пропаганда криминала, табака, алкоголя и наркоторговля. В США тогда происходила своя «перестройка» – новая волна «расширения сознания». В конце 1985 в Чикаго был записан первый эсид-хаус трек. Главный диджей города в течение одной ночи ставил этот трек четыре раза. Вначале танцпол опустел, но по мере того, как посетители оказывались под действием различных наркотиков, они принимали эту «музыку» лучше. На четвёртый раз клуб встретил этот трек совершенно безумными танцами. Поскольку название «эсид-хаус» вызывало прямые ассоциации с наркотиками, в Британии он в конце 1980х был запрещён. Слухи о связи этого стиля с нездоровым образом жизни отчасти специально раздувались прессой, и в этом можно усмотреть скрытое продвижение наркомании. В 1988-89 в Британии на этой волне развилось употребление экстази. По аналогии с Сан-Франциско двумя десятилетиями ранее, этот период назвали «второе лето любви». Вновь воцарились гедонизм и свобода, и ЛСД также был снова широкодоступен. Жёлтый смайлик, бывший эмблемой всего этого, кто-то упорно продвигает во всём мире, как символ новой идеологии.
Неолиберальная идеология рассматривает каждого человека как некое предприятие, а каждое взаимодействие — как торговую сделку. С этой точки зрения рынок самоценен, а этика основана на его законах. Даже отношения внутри семьи должны носить конкурентный характер. В отличие от «старого» либерализма неолиберализм не настаивает на равенстве возможностей. Выделяются некие «эффективные» люди, которые добиваются результата. Остальные (дефективные?) должны на них равняться. Жак Аттали, имя которого связывают с Ротшильдами, считает торговлю — двигателем прогресса. Всемогущество денег, — по его мнению, – самый справедливый порядок. Он проповедует цивилизацию «глобальных кочевников», которые не имеют постоянного дома и зарабатывают журналистикой, ремеслом или преподаванием. Порождает кочевников богатый деньгами Запад, экономика которого издавна опирается на эти «квитанции» – суррогат реальных ценностей. Навязывание Западом своего подхода другим регионам и создаёт процветание «западян».