КАМЕНЬ

КАМЕНЬ

 

                                        I

          10 – 8 тысячелетий  назад  (8 – 6 тысячелетий до рождества Христова)

Приблизительно  около этого времени произошли значительные изменения во всех технологиях и общественной жизни людей. Археологи называют эту эпоху  неолитом. Она характеризуется высочайшим уровнем техники обработки камня. В начале неолита изменения происходили в южной части Азии. На севере тогда климат становился теплее, но в обществе ничего не менялось. На юге изменения происходили. Очевидно, причиной их было увеличение влажности климата. Нынешние пустыни в то время были цветущими садами.

На юго-востоке было начато культивирование растений. Уже в это время на Новой Гвинее (папуасы) начали выращивать таро, клубни которого съедобны. Они разводили фруктовые деревья и орехи. Строго говоря, Новая Гвинея это не Азия; но папуасы – австралоиды. Те австралоиды, что жили во Вьетнаме, шлифовали каменные инструменты. Таким образом, орудия совершенствовались, становились удобнее и красивее. Вероятно, они изготавливали керамические горшки, и, может быть, выращивали рис.

На Янцзы обнаружен посёлок, обнесённый стеной и рвом.  Обитатели его, в самом деле, выращивали рис – у них обнаружены крупные зёрна окультуренного риса. Они делали керамику с отпечатками шнура на тулове сосудов. Укрепления свидетельствуют о том, что жителям приходилось вести борьбу с какими-то «чужими». Высокая платформа в центре поселения могла быть создана только общими усилиями и для общих нужд. Это указывает на сплочённость «своих» и зарождение общественной структуры. Вероятно, это было смешанное  монголоидно-австралоидное население.

В южной части бассейна Хуанхэ, на берегах реки Ло, люди выращивали просо и разводили свиней. Они тоже делали керамические сосуды. При раскопках здесь были обнаружены панцири черепах с нанесёнными на них знаками. Смысл их не известен, но это самое древнее письмо на Земле. В этой культуре, по мнению археологов, никакой централизации не было. Это были «серединные» люди – предки китайцев.

Древние айны в Японии тоже научились делать керамику. Возможно, первоначально они плели корзины из веток. Потом, чтобы хранить воду, догадались их обмазывать изнутри  глиной. Позже, попав в огонь, такая корзина  сгорела, а глина затвердела от обжига. Как-то так люди и научились обжигать горшки. Первые горшки в Японии были остродонными или круглодонными, а это значит, что их ставили прямо на землю в каком-то случайном месте. Такое пользование не характерно для живущих оседло, следовательно, население вело бродячую жизнь. Занимались они охотой, рыбалкой, собирательством.

В южной Азии найдено меньше. В долине Ганга в это время тоже выращивали рис, но обнаружено только одно место.  В долине Инда в это время зародилась культура, население которой разводило овец, коз и буйволов, выращивало овёс и ячмень. Эти люди строили дома из кирпича-сырца, дома разделялись перегородками на комнаты. Корзины они обмазывали не глиной, а битумом. Орудия делали из какой-то медной руды (медного колчедана?).  Это была небольшая деревня у подножия Сулеймановых гор. В то время климат здесь сильно отличался от современного, тогда это была саванна. Дожди были не так редки как сейчас. Температура была выше на несколько градусов. Летом было очень тепло. Люди, жившие в этих местах за 7 000 лет до рождества Христова, умели лечить зубы (сверлили каменными свёрлами). Найден также один шлифованный каменный топор и украшения из бирюзы. Бирюза добывалась далеко – на Памире, за 1000 км от этой деревни. В паре сотен километров от гор Памира, на Гиндукуше,  обнаружены стоянки людей, разводивших овец и коз. У них найдены также каменные серпы, жернова и мотыги. Может быть, и в долину Инда люди пришли с Памира или Гиндукуша?

В Месопотамии, в горах Загрос, найдена деревня из глинобитных домов с очагами внутри, в которой проживало примерно 150 человек. Жители выращивали пшеницу и ячмень, разводили коз, держали собак. Они изготавливали каменную посуду, серпы, мраморные ящики для хранения зерна. Корзины обмазывали смолой. В деревне найдены орудия из вулканического стекла, ближайшее месторождение которого находится у озера Ван, за 300 км от этой деревни. Обнаружены также украшения из ракушек, обитающих в Персидском заливе. Может быть, это были потомки тех стрелков из лука,  которые в предшествующие тысячелетия охотились в этих местах на оленей.

На западе, от Палестины до  Балкан, распространились потомки бывших левантийских охотников на газелей. Может быть, это были афразийцы – предки семитов и берберов. Они так и не научились делать керамику, а в самой Палестине не освоили и сельское хозяйство. Зато научились полировать камень и изготавливали полированные орудия. Другая группа этого народа продвинулась на север, и занялась разведением коз, выращиванием пшеницы, гороха, ячменя или ржи – в разных поселениях предпочитали разные культуры. Дома строили преимущественно круглые из блоков известняка или из кирпича-сырца. Такие же круглые дома найдены и на Кипре, где поселение было окружено стеной. В Анатолии и на Балканах, возможно, было другое население. Во всяком случае, дома там были прямоугольные. Возможно, это были иберы. В Анатолии вход в дома был устроен   через крышу по лестнице. Это одновременно было и окно, и дымоход. Рядом со входом находился чувал (печка), а стены изнутри покрывались полированным алебастром. В этом городе, площадь которого составляла 13 гектаров, люди ходили по крышам, а улицы служили свалкой и отхожим местом. Население составляло примерно 3000 человек. Это был главный город народа хатти. Здесь был большой храм, зал которого украшали головы быков. Здесь найдены самые древние образцы тканей.  Жители умели ковать самородную медь, и изготавливали из неё бусы, иглы, шилья. Выращивали пшеницу и чечевицу, разводили коз и овец. И в Фессалии (на Балканах) их же разводили, но позднее приручили и коров. В Фессалии сеяли пшеницу и ячмень. А в Таврии (Северное Причерноморье) разводили быков и коз.

 

 

                                          II

               8 – 6 тысячелетий назад  (6 – 4 тысячелетия  до рождества Христова)

 

В Европе неолит распространялся на новые территории. На Балканах в это время различные народы, вышедшие из Анатолии, возделывали зерновые культуры и разводили овец. А на территории Румынии даже добывали медь.   На юге Аппенинского полуострова обосновались племена рыбаков и мореходов. Вначале они не умели делать горшки, не разводили скот и не выращивали растения. Потом научились у балканских народов делать керамику. Это были предки лигуров и родственных им народов, которые известны из римской истории.

В центральных, внутренних районах Европы (по Дунаю) местное староевропейское население тоже освоило производство керамики. Эти люди разводили коров и выращивали пшеницу, горох и другие зерновые. Кроме того они возделывали лён и коноплю, из которых ткали ткани. Поля их были небольшие, размером с огород. Они расчищали их в лесах подсечно-огневым способом. При этом способе деревья на выбранном участке подсекали (каменными топорами) и оставляли засыхать. На следующий год участок выжигали, а пни выкорчёвывали. После этого засевали. Когда земля истощалась, переходили на другой участок.  Но главным в их хозяйстве было скотоводство. Они жили в деревнях, в больших балаганах. Для скота отгораживали внутри балагана загон. К северу от этого народа, в Ютландии, белокурые люди  разводили свиней.

На Русской равнине население  Таврии научилось делать керамику самостоятельно. Позднее под влиянием балканских соседей стало выращивать пшеницу и полбу. Около 5500 года до рождества  Христова на эту территорию пришли дунайские племена, и распространилась их культура. Вместо каменных домов стали строить большие балаганы. И посуду стали изготавливать дунайского типа (археологи её называют «линейно-ленточной»).

Далее на восток, в Приазовье и на Дону, жили племена, занимавшиеся охотой и рыбалкой. Понемногу разводили быков и коз, имели глиняную посуду. То же было и в Поволжье, у Самарской луки и дальше к Уральским горам. Но там обнаружено большое количество костей лошади, и не ясно – была уже лошадь приручена, или дика. Скорее всего, там как раз происходил процесс одомашнивания тарпана (дикой лошади) и занял он не одно столетие.  Те коневоды не коня вели в конюшню, а сами кочевали вслед за табуном.

В Юго-Западной Азии месопотамские хлеборобы и козопасы научились уже делать керамику. Они продвинулись на северо-восток, где у северного подножия Копетдага обнаружено вполне аналогичное селение из глинобитных домов. И величина этой деревни тоже была около 150 человек (30 домов). Эти люди разводили также и коров. Они использовали на охоте пращу, предпочитая её луку. Таких деревень было множество по всей территории современного Ирана. Эти люди уже тогда проникли в Афганистан и в долину Инда.

Палестинцы, которые раньше пасли коз, научились строить каналы. Они стали продвигаться в Месопотамию, осушая болота и обводняя поля. Так они постепенно овладели всей страной. Но вслед за ними на юг двинулись племена родственные хатти. Они вскоре подчинили строителей каналов. Часть палестинцев, оставшихся на западе, они вынудили уйти. Эти западные палестинцы напали на хатти и вытеснили их к северу. Юг Месопотамии в это время заняли шумеры. Откуда они пришли, никто не знает. Язык их не имеет родства с соседними языками, да и с отдалёнными тоже. Сами себя шумеры называли «черноголовыми», а своих северных соседей – «субарту». Семиты, которые сейчас заселяют все эти страны, кочевали в то время в Аравии и вторгались, время от времени, в Палестину.

В Южной Азии продолжало существовать  поселение в долине Инда. Оно сильно разрослось. Там научились делать керамическую посуду и статуэтки. Потом изобрели гончарный круг. Вероятно, была освоена плавка металлов. Местные кожевники научились делать дублёные кожи. Есть такое мнение, что всё население от Загроса до Инда было единым в культурном и языковом отношении. Ему даже подобрано общее название – «млечха»  — так арии называли древнее население долины Инда. На санскрите млечха означает «варвар, чужак».

В Юго-Восточной Азии, в Индокитае,  жизнь была так же проста, как и прежде. Рис, конечно, начали культивировать там – только там он и растёт сам по себе. Там изготавливали и керамику с отпечатками верёвки – как в Японии и на побережье Китая. На восточном побережье Китая (провинция Чжецзян) рис выращивали на орошаемых землях. Это требовало общественной организации – для рытья каналов, для распределения воды на полях. Здесь строили деревянные дома на сваях и разводили свиней. Производилась керамика, в том числе статуэтки, изображающие животных. Здесь  делали гравировки на слоновой кости и имелись музыкальные инструменты.  На Янцзы тоже продолжали выращивать рис. Местные рисоводы жили в хижинах из тростника или камыша. Стены делали двойными, и пространство между ними заполняли глиной. Пол делали из тростника и застилали его рисовой соломой. Изготавливали разнообразную керамику, занимались рыболовством, пряли пряжу, ткали ткани. В средней части долины Жёлтой реки (Хуанхэ) люди жили в круглых хижинах, построенных из жердей и обмазанных глиной. Крыши были тростниковые крутые и нависавшие над стенами. Поселения окапывались рвами, глубина и ширина которых составляли 5-6 м. За пределами посёлков находились мастерские, где изготавливалась керамика красного цвета. В центре посёлка было большое здание площадью более 100 м². Эти люди в пойме реки выращивали чумизу. Они разводили свиней и собак.  На полуострове Шаньдун люди жили в посёлках, окруженных рвом, в прямоугольных, углублённых  в землю хижинах. Пол иногда обмазывали глиной, которую потом обжигали. Эти люди делали керамические котлы, кувшины, рукомойники и другую посуду. Найдены керамические свиньи (свинья в Китае – символ благосостояния). Украшения делали из кожи лягушки. В котлах варили мясо. На границе Монголии и Манчжурии обитал другой народ – предки тунгусов. Их посёлки тоже окружены рвами. В главном селении было 120 домов-полуземлянок. В центре его было большое здание −  предположительно, мужской дом. Эти люди тоже разводили свиней, но также и выращивали просо. Керамика здесь была цилиндрической формы. Найдены рисунки драконов, поделки из нефрита.

 

 

                                       III

 

Климат в это время был более тёплым и влажным. Природные зоны располагались с небольшим смещением к северу, в сравнении с их нынешним положением. Люди расселились тогда уже по всей земле, и только самые голодные места оставались неосвоенными. Численность же населения была невелика, и это приводило к тому, что многие племена жили в большом отдалении от других. Языки, постепенно меняясь, становились всё менее понятны соседям.

В ранние времена широко распространились австралоиды, добравшиеся до Русской равнины на западе, до Японских островов на севере, до Тасмании на юге, а на востоке, возможно, проникшие в Океанию. И в наше время австралоидные черты имеет население Южной Индии, Индокитая, Южного Китая, и далее на север вплоть до Сахалина и Курил. А отдельные австралоидные признаки встречаются и за пределами этого круга. Языковым центром этой расы представляется остров Новая Гвинея, где распространены языки папуасов. Этих языков очень много, и родство меж ними весьма отдалённое. Следовательно, разделились они очень давно. Существует несколько «ветвей» папуасских языков, родство которых той же степени, что, скажем русского и суахили. Видимо, к языкам австралоидов следовало бы относить и язык айнов, обитающих на Сахалине и Хоккайдо, но лингвисты не могут установить его родства с какими-либо языками – настолько давно он отделился. Такова же судьба языков тасманийцев, андаманцев, веддов Цейлона.

В континентальной Азии, где движение было активнее, шансов для сохранения столь древних языков было меньше. Древнейшая и важнейшая языковая «ветвь», согласно гипотезе Старостина, − «борейские» языки. Можно думать, что центром их распространения был Алтай. Именно там 50-40 тысяч лет назад пересекались пути неандертальцев и кроманьонцев, пришедших с запада, монголоидов востока и австралоидов (денисовцев) с юга. Именно там развивалась в то время передовая индустрия обработки камня. Позднее, вместе с каменной технологией ,возможно,  распространялся и сложившийся на Алтае местный (борейский) язык. Во время ледникового периода он, должно быть,  разделился на юго-восточную и северо-западную группы, находившиеся по разные стороны Алтая-Саян. Восточная группа выдвинулась на среднюю часть Жёлтой реки (Хуанхэ) и впоследствии, расширяясь,  обменялась знаниями с австралоидами с Янцзы и, смешавшись с ними, образовала новый «южный» народ. Те, кто остался на Хуанхэ, частью продвигались на северо-запад, в Джунгарию. Там они  разделились надвое. Западная часть (кавказцы) ушла в сторону Каспия, а северная (енисейцы) – на Обь. На Хуанхэ остались только серединные люди (китайцы).

Тем временем западная группа борейских языков, называемая лингвистами ностратической (nostra по латыни «наша»), тоже разделилась. На юг ушли носители дравидийских языков, на запад – картвельских. Картвелы, вероятно, двигались вдоль гор (Тянь-Шань, Памир, Гиндукуш, Копетдаг, Эльбурс). К концу оледенения они достигли Кавказа. Греки называли их «иберы».  Возможно (но не обязательно), хатти и родственные им народы как раз и были иберийцами. Но, может быть, хатти были кавказцы.  Та часть ностратов, которая осталась на северных предгорьях Алтая и Саян  образовала урало-юкагирскую  языковую семью. Дальше на восток, южнее Байкала, в Монголию ушли предки тунгусов, поселившиеся на границе с Манчжурией.  Ностраты («нашенские»), обитавшие западнее Алтая, распространились дальше на запад, заняв пространство от Урала до Северного Кавказа. Лингвисты присвоили им имя «индо-хеттиды». Это они занимались приручением лошадей к востоку от Волги. Есть мнение, что они отделились от урало-юкагиров только на Урале, двигаясь на юг и смешиваясь с кавказцами (нынешние кавказцы это черкесы и вайнахи).

В ходе этого распространения северных (борейских) языков по всей Азии были вытеснены многие древние языки. Большая часть их исчезла совсем, некоторые сохранились в малодоступных местах. Сейчас существует целый ряд таких «изолированных» языков, родство которых не могут установить. Надо полагать, что до борейской экспансии эти языки были распространены гораздо шире. На западе континента, в Европе, в то время продолжали бытовать старые европейские языки кроманьонцев. Лишь на Балканы, вероятно, проникли из Анатолии иберийцы. Староевропейские языки впоследствии исчезли полностью ещё в доисторическое время, а из иберийских  сохранился только грузинский, да может быть язык басков, родство которого не определено.

Очевидно, плотность населения в этот период значительно возросла, и связи между различными племенами упрочились. Любое переселение возможно только в уже известную местность, а для того нужно её разведать. Разведчики – молодые мужчины и парни – изучали местность вокруг племени, ходили и в «дальние страны». Они доставляли знания о лучших землях, знакомились с иными племенами. При встречах приходилось объяснять свои намерения, избегая враждебности (разведка ведь малочисленна). Для поддержания отношений обменивались подарками. Потом «подарки» стали своего рода «технологией» прохода через чужие территории. А потом время от времени стали отправляться специальные «экспедиции» для обмена одних вещей на другие – многие племена имели у себя что-то такое, чего не было у других. По суше тогда можно было передвигаться только пешком, поэтому много груза унести было нельзя. Но лодки, плоты были уже везде, поэтому водный транспорт в деле обмена играл большую роль.  «Товары» тогда уже были весьма разнообразны —  драгоценные камни, самородная медь, красивые раковины, украшения, древесина, орехи, зерно, керамика, каменные инструменты, хорошо выделанные шкуры, ткани.

Первым «изделием» вообще можно считать специально выломанную палку. С того момента ремесло постепенно развиваясь, достигло значительных успехов. Но по-прежнему было одним из тех дел, которыми занимались в каждой семье по мере необходимости. Все умели всё. Каменную и деревянную утварь, конечно, изготовляли мужчины. Они же мяли кожи. Женщины пряли, ткали, шили. Керамику могли делать все. На строительстве работы распределялись по их тяжести. Секретов не было, если изобретали что, учили этому всех своих. Во многих случаях работы производили совместно – делали кирпичи, строили общественные здания, женщины пряли вместе.

Когда возникло земледелие и даже почему оно возникло, объяснить не трудно. Трудно объяснить, почему оно появилось почти синхронно в очень удалённых одно от другого местах. Да и началось оно с выращивания очень разных культур, своих для каждого из таких мест. Я думаю, что путь к земледелию был открыт с появлением шлифованных орудий. Именно благодаря им стало можно копать, рыхлить и срезать стебли с гораздо меньшими усилиями, а значит  — гораздо более производительно. Вот это и позволило пахать, сеять и убирать урожай. Пусть поначалу посевы были небольшими, но по мере совершенствования техники, они постепенно увеличивались. Земледелие повлекло за собой поселение возле посадок. Бродячая жизнь охотников, рыбаков и собирателей требовала свободы передвижения. Теперь эти старые занятия оставлены не были, но их маршруты начинались и заканчивались в посёлке близ посева. Так появилась родная нива, родная деревня и родовые угодья –  родина.

Все эти новшества принято называть «неолитической революцией». Это оправдано – не было в человеческом прошлом более крупной перемены. Оседлая жизнь подталкивала и к одомашниванию животных. Вместо того, чтобы бродить за стадами по полям и лесам, можно было привести наиболее подходящую «дичь» в посёлок. Так образовалась деревня в её классическом виде, какой она была до ХХ века. В этой новой сельской жизни пришлось трудиться во много раз больше, чем в прежней, охотничьей; но она гораздо лучше обеспечивала едой, одеждой и теплом. Хотя  пища у охотников-собирателей была разнообразнее, но блюда у них были одни и те же – мясо жареное, мясо вяленое. Теперь основной пищей стали каши и похлёбки. Керамика позволяла делать  ещё отвары и настои. Зернотёрки появились ещё в доземледельческие времена. Теперь необходимы уже были ручные мельницы, и они были изобретены. И появились лепёшки, лапша, хлеб, пироги – всё то, что мы ели всегда, до ХХ века. А приручение коров (в других местах коз, овец, лошадей) дало молочную пищу во всём её многообразии. Сентименталисты XVIII века превозносили «простую жизнь» пастухов и рыбаков, а я думаю, что золотым веком была как раз сельская жизнь.

Охота – естественное занятие для человека. Так же как и рыбалка, сборы грибов, орехов.  Многие животные охотятся, и человек тоже. Человек учился охоте у хищников, перенимал их приёмы. Это же очевидное решение – пойти в лес и добыть пищу для себя и своей семьи. Став охотником, человек остался «внутри» природы, и он ощущал себя частью природы. Других животных он признавал равными собратьями. Поэтому и хоронили людей тогда в позе эмбриона, подготавливая к новому рождению в новом облике. Человек был способен прикидываться (оборачиваться) иным зверем, и считал других зверей способными на это. Такое сознание создавало сказки о животных, а в XIX веке оно навеяло Киплингу идеи его произведений. Так же рассуждал и Дерсу Узала: «Ты не съешь, другой люди есть будут. Ворона будет есть, белка придёт, поест, муравей есть будет». На охоте человек вынужден терпеть лишения – усталость, холод, бессонные ночи, скудную еду. Голод. Настоящая охота начинается, когда заканчивается еда. Голод преследует и гонит охотника за добычей. Охота не развлечение, это жизненная необходимость.  Часто возникают неприятности вроде мозолей, ссадин, ушибов. В лесу подстерегают разные опасности – можно заблудиться, провалиться в болото, промокнуть и замёрзнуть. Можно из охотника самому превратиться в добычу. В долгом хождении по полям и лесам всё это утомляет, напрягает, обостряет чутьё и изматывает. Но охотник вынужден пребывать в этом состоянии долгое время, пока поход не увенчается успехом. И всё это время он не дома. Он в обществе простых грубоватых парней. Отсутствие женщин порождает томление. И хотя без женщин многие проблемы не возникают, и все силы отдаются охоте, томительное ожидание возвращения иногда бывает тяжелее всех остальных лишений.

Убийство зверя в таком представлении понимается как вынужденная мера, произведённая в силу крайней необходимости. Поэтому нет ничего лишнего: ни жестокости, ни упоения собственной силой. Это скорбное дело. Это понимается как принесение в жертву родственного существа.  И  одновременно как победа. Победа над другой силой и победа над голодом.  Охотники возвращаются в посёлок, и начинается пир. Это праздник по случаю победы. Главное действие на нём – совместное поедание жертвы. Жертву жрут. Первые жрут жрецы, они же и охотники. Главный жрец – главный охотник. Глагол «жьрать» означает не просто поедать —  это особая, торжественная еда. Еда «в три горла», объедение. Жратва это священнодействие. Люди жрут и чувствуют себя словно в раю. Это головокружение от обжерания и от счастья. Мяса очень много, и его надо съесть сейчас. Потом оно пропадёт. Люди дуреют от сытости, от дурманящих растений, которые на пиру есть можно. Теперь всё можно. Можно отдыхать, предаваться неге и ласкам. Можно просто спать, не беспокоясь ни о чём. Надо только попросить прощение у жертвы и  возблагодарить её за то, что дала себя убить.

Вот такая экологическая психология охотников сохранилась и тогда, когда они занялись земледелием. Но жизнь их сильно изменилась, и старые представления перестали отражать окружающую жизнь. Всё было так искусственно и дико. Некоторые не приняли новый уклад, так и остались охотниками. Но это уже была специализация, а не традиция. Остальные попытались приспособить старую психологию к новому быту.

А жизнь земледельца сильно отличалась. Главную роль в ней играли земля, вода и солнце. В течение солнечного года, вслед за солнечными фазами повторялись все главные события. После весеннего равноденствия начиналась весна, и надо было пахать и сеять. После летнего солнцестояния хлеба созревали, и приходилось только ждать хорошей погоды. Потом убирали урожай и заканчивали все работы ко времени осеннего равноденствия. Зимнее солнцестояние знаменовало замирание жизни до весны.  Тут нет места для пиров. Завершение уборки урожая? Но это лишь раз в году, и нет здесь героической трагедии. Да и объедаться чем? Кашей что ли? И ради чего? Всё не так! Но праздник был нужен, и он остался. Но извратился и превратился в оргию. Теперь это был приуроченный к какой-то дате безудержный разгул обжорства, пьянства и разврата. При этом устраивались процессии во славу похабства, объяснявшиеся поклонением плодородию как таковому. Причиной этих оргий была куда большая сытость земледельца и скотовода по сравнению с охотниками.

Сейчас широко распространено мнение, что в обществах того времени господствовал матриархат. Эта идея впервые была выдвинута  учёными XVIII-XIX веков, из которых самым известным является Генри Морган. Основывались они при этом на наблюдениях за отдельными «дикими» народами и сообщениях древнегреческих авторов. Заметим, что для тогдашнего европейца любое отличие от западных общественных порядков казалось странным. Не вполне понимая явление, которое было перед ним, наблюдатель может преуменьшить или преувеличить какие-то черты. Существование матриархата как определённого этапа, через который обязательно проходили в своём развитии все народы, ни в какой мере не доказано. Хотя характер семейных отношений не всегда был таким, как во времена классического патриархата.

Если оставаться на позиции традиционной веры, то патриархат извечен и абсолютно оправдан. Если же обратиться к науке, то необходимо опираться на научные представления. Наука утверждает, что человек появился 2 миллиона лет тому назад (а хотя бы и 10). А половое разделение в природе возникло около 4 миллиардов лет тому назад. То есть человек как вид существует всего лишь 0,001 времени существования раздельнополых организмов. К моменту появления человека гендерные роли были уже не только сформированы, но и «окатаны» временем так, что работали «как часы». Функция женщины очевидна – рождение новой жизни. Функция мужчины  как бы вообще отсутствует. В связи с таким перекосом на мужчину возлагается всякая мелкая суета в помощь женщине. То есть собственно жизнь. Женщина рожает, а мужчина просто живёт. При том, что жизнь есть борьба. Вот борьба и есть гендерная роль мужчины. Борьба за существование. А выживает в этой борьбе, как утверждал Дарвин, наиболее приспособленный. Поэтому задача мужчины – приспособиться самому и приспособить своих близких. Иногда ситуация складывается так, что приспосабливать приходится весьма энергично. Близким лучше не спорить. Вот это приспособление требует от мужчины  понимать окружающий мир, подстраиваться под него и оборачиваться то козлом, то волком, то мостовым краном. Мужчина всегда охотник, всегда оборотень, а женщине это не дано. Женщина это ворота с того света на этот. А в каменном веке полагали, что и с этого на тот.

Измышленный Морганом и Энгельсом матриархат отражает  противоречие не между полами, а между культурой и натурой (природой). Старшинство («…архат») возникает в борьбе, а это гендерная роль мужчин. То, что бывало в действительности (матрилинейность, матрилокальность), лучше объяснить на примере. Во время странствий Одиссея, «на хозяйстве» в Итаке оставалась его жена Пенелопа. Сам Одиссей долгое время воевал, потом где-то «странствовал». Такая жизнь в охотничьи времена была обычной. Дичь вблизи селения не водилась, и охотники часто уходили в экспедиции. Если место было удобное, то женщины и дети могли существовать и без них – мужчина существо избыточное в этом плане. И руководила всем Пенелопа, и счёт родства в то время вёлся по ней, и дети были при ней. Одиссей «царь» Итаки. Площадь  этого острова меньше площади новосибирского левобережья. Так, что «басилевс» лучше переводить на русский не словом «царь», а словом «большак». Так называли в прошлые времена главу большого хозяйства. Женщина в такой роли называлась «большуха». Так вот, пока Пенелопа исполняла обязанности большухи,  Одиссей жил с нимфой Калипсо. Итака это ойкумена (дом) Пенелопы. За пределами ойкумены женщины, в том числе и большухи, не бывали. Там, по ту сторону, жили потусторонние женщины (трансцендентные − нимфы, лесные девы). Но, если встать на место Калипсо, для неё сама Пенелопа будет нимфой. При этом Гомер рассказывает только о Калипсо, но сам признаёт, что нимф великое множество. Вот таким и был в действительности так называемый матриархат. По-моему, это больше похоже на территориально разнесённый гарем, в котором из-за дальности расстояний терялся контроль, и отдельные части долгое время существовали автономно.

Тем временем подрастали мальчики. Осознавая себя уже не детьми и, тем более, не женщинами, они чувствовали, что дом для них не подходящее место. Они уходили от матерей и объединялись в ватаги. Там были старшие и младшие, но не было настоящих мужчин. Они были не охотники, хотя пытались ими стать. И тех, кто был достоин, охотники принимали к себе. Это было признанием зрелости. Для женщины аналогичным признанием было замужество. Парень же мог жениться только, когда уже был признан обществом. До признания девы жили с матерями, а парни – в посёлке. Для них строились специальные «мужские дома», которые были казармой, школой и монастырём одновременно. Кстати, именно в мужских домах археологи находят в большом количестве статуэтки «богинь плодородия».  Здесь начинали формироваться мужские союзы. Это важно, потому, что мужчины вершат коллективно сложные и опасные дела, в которых каждый зависит от действий другого. Не со всяким на такое дело можно пойти. Только с тем, кто не подведёт. С тем, кто силён, ловок, точен, смел, умён, хитёр, изворотлив, честен. Ну, или хотя бы старается быть таким. И не зря старается. Вот такие создадут союз. И будут присматривать, кого из парней можно принять к себе. В союзе  по ходу дела образуется старшинство, и выявится глава. И новая ватага охотников уйдёт из посёлка.

С переходом к земледелию экспедиции прекращаются, и мужчины оседают в деревне. И начинается классический патриархат. Сопротивлялись ли этому женщины? Я думаю, скорее радовались. И не только потому, что муж в доме. Первоначально земледелие было женским трудом. Мужчинам и в голову не могло прийти ковырять в земле мотыгой. Если только по просьбе любимой жены, в помощь ей. Это потом была придумана соха, подсека, и земледелие стало не подсобным хозяйством, а основным. Так, что печалиться жёнам было не о чем: и мужчина в доме, и на поле помощник. Нарадоваться не могли. Патриархат это  женское счастье.

Вера, знания и колдовство в те давние времена не разделялись. Знаний было очень мало, и если кто-нибудь знал о чём-то больше других, то это принималось на веру. И тот, кто знал больше, был человек особенный, могущественный. Потому, что знание это сила. Во все времена у разных народов представления были различны. Одни воспринимали окружающее более реалистично, другие, не доверяя чувствам, придавали большее значение мистике. Нельзя сказать, что те или иные представления распределялись по какому-то строгому закону.  Но, в общем, на востоке Азии преобладал более реалистический подход, а по мере продвижения на запад возрастал мистицизм. Люди, обладавшие особыми качествами – лучшей памятью, наблюдательные, догадливые и чуткие – были всегда. В ранние времена они входили в число охотников и часто первенствовали среди них. Хотя более сильные и ловкие могли составлять им конкуренцию. Но первые лучше ориентировались в пространстве, к месту применяли испытанные приёмы и изобретали новые. У окружающих их деятельность вызывала не просто уважение, но и почитание, а порой – священный трепет. Так проявлялся колдун. Он же знахарь, звездочёт, оборотень. Не редко он же был поэтом, певцом и музыкантом. Гончаром, резчиком и строителем мог быть. В последующих поколениях у него должны были быть более или менее успешные подражатели. Такие люди не могли появиться во всех племенах одновременно. Но те, у кого был свой колдун, имели преимущество. Со временем все обзавелись колдунами, но сила их была разная. Если же племена враждовали, то вражеские колдуны были особенно опасны. И здесь была самая подходящая почва для разгула мистических представлений. Позже из этого противопоставления выросло понятие о белой и чёрной магии.

С переходом к земледелию функцией колдуна стало также обеспечение урожая. Поскольку агротехника тогда была в зачаточном состоянии, деятельность колдуна сводилась больше к поддержанию собственного авторитета. Для этой цели лучше всего подходили общественные моления о нужной погоде. Если нужный результат не был достигнут, всегда можно было отговориться тем, что кто-то из соплеменников молился не очень усердно. Первым действительным улучшением агротехники стало определение календарных сроков сева и уборки урожая. Это тоже было делом колдунов (не важно: «действующих» или перспективных). Собственно, с появлением земледелия появляется и летоисчисление. Интересно, что бытовавший в Европе до «нового времени» календарь вёл счёт лет «от сотворения мира». Сейчас летоисчисление «нашей эры» ведётся «от рождества Христова». Разница между этими календарями составляет 5508 лет. То есть «сотворение мира» приходится на 5508 год до рождества Христова. Это как раз около времени появления земледелия в широких пределах, можно сказать по всей земле. Так, что «сотворение мира» − момент, имеющий определённый смысл. Именно с этого времени начинается историческая хронология. Поэтому в дальнейшем здесь в скобках будут приводиться даты от сотворения мира.

 

 

                                      IV

 

    4 -3 тысячи лет до рождества Христова     (1500 – 2500 лет от сотворения мира)

 

На западе Европы в это время жили иберы, продвинувшиеся туда с Кавказа через Балканы. Те из них, что обитали по берегам Средиземного моря, продолжали заниматься морскими промыслами. Но значительная часть их в то время распространилась на северо-запад, заняв земли в Швейцарии, Франции. Они заселили также Пиренейский полуостров и проникли на Британские острова. На этих новых территориях они ассимилировали местное европейское население. Здесь, как и на Кавказе, были распространены захоронения в дольменах – каменных склепах, стоящих на поверхности земли и построенных из больших плит. Иберы выращивали рожь и просо, разводили коз, овец и коров. Во Франции разводили фруктовые сады (яблони, груши, сливы), научившись этому у местных. Они поклонялись «великой богине», которая была царицей подземного мира. С Балкан иберы были вытеснены иными народами. Возможно, это были пеласги, пришедшие из Анатолии. Они создали на территории Сербии и соседних с ней стран культуру «винча». Там занимались земледелием, разводили коров, свиней и коз. Эта культура по своему уровню превосходила все соседние. На её территории существовали медные рудники и шахты, медеплавильные печи. Найдены таблички с письменами. Хотя это могли быть просто гадальные знаки. Позднее пеласги распространились по берегам Средиземного моря на запад вплоть до Испании.

Староевропейское население в центре Европы стало больше времени уделять охоте и стало меньше разводить коров. Теперь здесь разводили коз, овец и свиней. Этот народ постепенно смещался на северо-запад, и в конечном итоге оказался в Ютландии и прилегающих к ней землях. Там они перемешались с местными рыбаками-свинопасами.  Восточнее, на Висле, жили родственные ютландским рыбаки-охотники. Они не занимались ни земледелием, ни скотоводством. У соседних народов они научились выделывать керамику. Горшки их были остродонной формы, что указывает на бродячий образ жизни.

На пространстве между Дунаем и Днепром располагалась известная всем из школьного курса истории трипольская культура. Происхождение её было смешанным, и она использовала все достижения того времени. На первом этапе  существования этой культуры там применялись импортные медные изделия. Впоследствии была освоена и добыча, и выплавка меди. Основой жизни было сельское хозяйство. Трипольцы выращивали пшеницу, овёс, просо, горох, ячмень, бобы, виноград, алычу, абрикосы. Кроме того собирали дикорастущие яблоки, груши, вишню и кизил. Они разводили коров, коз, овец, свиней и лошадей. В реках ловили сомов и вырезубов. Они жили в глинобитных домах, которые отапливались печами. В жилых комнатах устраивались круглые окна. Иногда строили двухэтажные дома. На позднем этапе развития этой культуры вокруг посёлков стали строить укрепления. На Южном Буге раскопаны города площадью до 450 га, их население составляло приблизительно 20 000 человек. Очевидно, существовали не только племена, но и союзы племён со своими вождями. Должны были существовать и общие праздники, на которых производились всем миром ритуальные действия, совершались обряды. При этом использовалась специальная посуда, найденная на трипольских поселениях в значительном количестве. Эта посуда интересна росписями, которые её украшают. Это целые картины, несущие в себе некие сообщения. Это как бы тексты пиктографического письма. Великая богиня Лада, имя которой дожило у славян до XIX века, и древнегреческая Лето это, возможно древняя богиня пеласгов Лато (так звучало это имя в крито-микенское время). Вероятно, эта богиня изображена на трипольских ритуальных сосудах. Всё рождается летом. Лето уродило урожай. Отсюда следует женская сущность лета. Это поклонение роженице, но не вообще всякой женщине.

На Русской равнине, в юго-восточной её части, где образовались смешанные культуры коневодов-индохеттов, преобладало пастушеское скотоводство. Земледелие здесь не развивалось, за исключением западных районов.  Эти культуры занимали территорию от реки Урал (Яик) до Днепра и от Самарской луки на Волге до Кавказа. Та часть индохеттов, которая обитала ближе к Кавказу, продвинулась на юг, в Анатолию и утеряла связь с остальными. Она дала начало анатолийским языкам. Оставшиеся на равнине были предками индоевропейцев, которых ранее было принято называть арийцами (но не ариями!). Это название удобнее, и его сохраним в дальнейшем. Коневодство было главным в хозяйстве на Волге. Здесь же умели плавить медь, хотя и не слишком искусно. На Кавказе лошадей не разводили, там держали коров, овец и коз. На Дону выращивали пшеницу просо и горох, держали и коров, и лошадей. Возможно, здесь говорили ещё на староевропейских языках (а на Кавказе – на кавказских). На востоке, за Волгой, было и коневодство, но больше занимались охотой и рыболовством. Возможно, языки здесь тоже были ещё не арийские, а угорские.

В Юго-Западной Азии  на Евфрате ирригационные системы охватывали всё большую площадь. Крупнейшим районом ирригации был Эреду. Известен первый легендарный правитель этого общества – Алулим. По мере развития системы каналов земледелие улучшалось, и урожаи были настолько велики, что всегда оставался запас. В центре Эреду были построены зернохранилища, храм, общественное здание. Уже не было необходимости всему населению заниматься земледелием. Стало развиваться ремесло. Появился гончарный круг, развивалась металлургия. Возникла необходимость учёта и хранения зерна – появились специальные должности для этого. В это время морем пришли новые люди – шумеры. Они поселились в южной Месопотамии и основали город Урук. Собственно сначала Урук был такой же сельской общиной, как и Эреду. Но по мере высвобождения земледельцев они, так же как и в Эреду, сселялись в центр общины и образовали город. Потом шумеры стали продвигаться на север, вытесняя субареев (так называют дошумерское население Месопотамии). Субареи стали расселяться на севере, дойдя до Сирии и Кавказа.   Шумеры считали, что мир состоит из неба, земли и подземного пространства. Три их главных бога – Ану, Энлиль и Энки – соответвтвовали этой картине. Поклонялись они также дракону – рогатому и крылатому змею Нинкишзидда. Боги семитов были Солнце, Луна и звезда Венера. Иберы и на Кавказе и на Средиземном море поклонялись великой богине и богу в образе быка (на Крите – Минотавру).

В Южной Азии от Персидского залива до Инда в этот период мало что изменилось. Те же дома из сырцового кирпича, скотоводство, земледелие. Постепенно распространялся гончарный круг и медное литьё. Распространялось и само население – появлялись новые селения, осваивались новые места. Заселялась долина Инда. На восточном берегу Персидского залива появились поселения, впоследствии переросшие в город Сузы.

На Востоке, в Китае, жизнь текла по-прежнему, не было ни особых новшеств, ни стремительных движений народов. Люди осваивали Китайскую равнину.  К северу от Янцзы жили серединные люди (китайцы), к югу – люди  «юэ» (вьеты). В Корее появилась керамика сходная с японской —  вероятно, айны расселялись в это время на материке и проникали дальше на север. В то же время появилось земледелие (очевидно под влиянием китайцев). Разводили в Корее просо. Японское население тоже постепенно переходило к оседлой жизни. При этом посёлки становились больше, но хозяйство практически не менялось. Основой его оставались охота и морские промыслы. Даже мёртвых продолжали хоронить в раковинных кучах – отходах добычи моллюсков.

 

 

 

                                                                             V

                                   Тайга и джунгли

В «глухих» местах Азии в этот период история шла своим путём. На Цейлоне и на крайнем юге Индии существовала такая же культура, как в центре. Там выращивали рис, делали керамику, одомашнили собаку, свинью, птиц и быка. Здесь выращивали корицу. Не отсюда ли происходили шумеры, которые сами себя называли «черноголовые»? До сих пор на Цейлоне живо древнейшее племя − ведды. Это австралоидный народ, но в культурном отношении он примитивнее, чем описано выше. Вероятно, ведды были побеждены пришельцами и утратили свою былую культуру. Ведды раньше жили также в Малакке и на Суматре, а в неолите, возможно, на всех островах Индонезии. Тогда уже народы, родственные людям юэ (вьет), проникли и в Индокитай, и в Индонезию, и даже на восток Индии. В Индокитае выращивали рис, занимаясь мотыжным земледелием; приручили собаку и свинью (а в Сиаме – быка). Пользовались керамикой, строили посёлки из свайных домов. Всё это было и на юге Китая, на реке Сицзян. Люди заселяли бассейны крупных рек. В горах оставались только  охотники и собиратели. То же самое происходило и в Индонезии, но там территории земледельцев были меньше, а площади джунглей, в которых всё оставалось без изменений, гораздо обширней.

В это время у живших на морском побережье народов, родственных юэ, развивается мореходство. Центром его считают предположительно Вьетнам или Южный Китай. Эти регионы археологами исследованы намного хуже, чем Европа или Палестина. А подводная археология так слабо развита, что её как бы и вовсе нет. Но надо согласиться, что уже в те времена морские пространства люди преодолевали. Вероятно, джонки уже строились. Это плоскодонное судно, похожее на большой плот с бортами и поднимающейся над водой носовой частью. Наверно, его можно было строить,  имея только каменные инструменты. Мореходы достигли Филиппин, Тайваня и встретили там австралоидов-негритосов (аэта). Мореходство могло  возникнуть как следствие перенаселения материка, вызванного улучшением питания. Избыточное население вынуждено было осваивать новые территории.

Дальше на север от островов Рюкю и до Камчатки люди в основном жили рыбной ловлей,  и охотой  на морского зверя. Особенно важную роль рыбалка играла в Приморье. Когда лососи шли в реки чтобы метать икру, в Приморье была страда. Да оно и сейчас так. Даже месяцы у местных народов называются по «рыбному» календарю:  месяц горбуши, малый рыбный месяц, большой месяц… Посёлки здесь располагались в устьях больших рек. Люди жили в больших полуземлянках с конической крышей и входом через дымовое отверстие. У них были крупные плоскодонные сосуды из обожжённой глины. Они вязали сети из крапивы, из неё же  ткали ткани и шили одежду. Одежду шили и из рыбьей кожи. Эти люди первыми в мире придумали блесну, они делали её из нефрита.  В глубине материка, от побережья к Байкалу, обитали древние народы (палеоазиаты, в первую очередь это могли быть предки чукчей и камчатских народов). Они были бродячими охотниками. Со временем и у них появилась керамика и шлифованные орудия, которые они переняли у южных соседей.

Древние «енисейские» языки из Монголии проникли в Прибайкалье. Здесь развивалась культура охотников-рыболовов, умевших обжигать керамику. Население, бывшее в этих местах раньше, сохранилось. Разные народы жили по соседству. «Енисейские» языки постепенно распространялись по Лене и далее на северо-восток до Чукотки. В то же время предки тунгусов распространились на запад и отрезали Прибайкалье от Монголии, где обитали предки китайцев. Потом на северо-восток стали распространяться предки юкагиров. Они обошли Байкал с севера, разделив надвое «енисейские» племена. В Прибайкалье остались енисейцы, а на Лене оказались отрезанными  на-дене. Юкагиры,  продолжая своё движение, постепенно вытеснили на-дене в Америку. Сами они при этом были отрезаны от основного массива енисейцами, которые расселились в Саянах, по Ангаре и по Енисею. Отрезанные юкагиры широко распространились в восточной стороне. К северу от Алтая и Саян остались рыболовы-охотники, жившие зимой в полуземлянках с коническими  крышами. В мифологии их потомков есть представление о Мировой реке, которая течёт с юга на север. Это, видимо,  Обь. С луком они охотились на оленей, соболей, куниц. Собирали также ягоды и птичьи яйца. Рыбу и мясо варили в горшках или ели сырыми. У них были лодки, сани и лыжи-снегоступы. Они умели склеивать дерево, а также связывать детали с помощью сухожилий. Одежду шили из шкур. Самыми восточными из них были самоеды. Они оставались на месте долгие тысячелетия, остальные ушли на запад за четыре тысячи лет до рождества Христова (1500 лет от сотворения мира) и распространились от Арала до тайги. С запада, из Польши и Прибалтики,  навстречу им двигалась европейская чудь, при смешении с которой, видимо, и образовались югорские народы. К югу от Урала при смешении югры и чуди с кавказцами (предками черкесов) образовались арийцы (индо-европейцы).

От Урала до Вислы, а на севере до Скандинавии, обитали староевропейские племена (чудь). Они занимались охотой, рыбалкой и собирательством. В Финляндии охотились на тюленей. Чудь делала большие горшки-котлы литров на 50 каждый.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *